Обитель порока - Лючия Кубелли Страница 22

– Ты ведь хочешь, чтобы я взял тебя здесь силой, признайся! – настаивал он. – Тебе нравится, когда мужчина действует грубо и быстро.

– Отпусти меня, мерзавец! – ответила она, не желая признаваться, что ему удалось ее возбудить.

– Ты маленькая лгунья! – с ухмылкой сказал он.

Леоноре удалось высвободить руку, и она не преминула этим воспользоваться и ударила его кулачком в грудь.

– Ах, да ты дерешься! – возмутился Франко и рывком разорвал на ней рубаху.

Леонора ахнула и затрепетала. Он стал ласкать ее обнаженные груди и тискать ягодицы. Трусики Леоноры моментально пропитались соками. Он пощупал ее вульву и расхохотался.

– Вот видишь, похотливая сучка, я оказался прав. Признайся, что тебе хочется отдаться мне прямо в стойле, и я немедленно доставлю тебе удовольствие. Я трахну тебя во все твои отверстия, ты останешься довольна!

Леонора медлила с ответом, пытаясь выиграть время и притупить его бдительность. Она не привыкла, чтобы с ней обращались так бесцеремонно, и злилась на себя за то, что позволила этому нахалу вызвать в ней вожделение самым скотским образом. Ее еще никто не имел в конюшне, но, как это ни удивительно, ей этого хотелось. Ее истекающая соками вульва требовала срочного и немилосердного совокупления, максимально грубого и сопровождаемого громкими животными выкриками. Однако рассудок упрямо противился такому постыдному грехопадению, и Леонора, собрав остатки воли в кулак, двинула им снизу Франко по мошонке. Пронзенный чудовищной болью, он отпустил ее и, согнувшись пополам, прохрипел:

– Ты пожалеешь об этом!

– Разве тебе это не приятно? – с невинным видом спросила она. – Ну, теперь можешь взять меня, я согласна.

– Ты ведь понимаешь, что теперь я уже не смогу, дрянь! – морщась от боли, проскулил он.

– Слабак! А еще строишь из себя мужчину! – презрительно бросила ему Леонора и, оттолкнув его, направилась к выходу.

– Все равно я тебя трахну! – в отчаянии крикнул он ей вслед. – Я лучше, чем твой Ренато. Дай мне знать, когда он тебе надоест! Я всегда к твоим услугам.

– Не дождешься! – огрызнулась она и, вернувшись, огрела его кнутом по спине на прощание, да так, что у бедняги слезы брызнули из глаз. Победно ухмыльнувшись, Леонора повернулась и ретировалась.

Очутившись наконец в своей комнате, она разделась, швырнула потную одежду в бак для грязного белья и залезла в ванну, чтобы отмокнуть в горячей воде и привести в порядок свои нервы и мысли. Анализировать происшествие в конюшне ей совершенно не хотелось, она уже поняла, что связываться с Франко ей не стоит. Ничем хорошим это для нее закончиться не могло, потому что каждый из них норовил бы доминировать в сексе. И хотя столкновение двух сильных натур и сопровождалось бы высечением искр, продолжительная любовная связь неминуемо испепелила бы их. А состариться прежде времени или умереть в расцвете лет ей совершенно не хотелось.

Выйдя из ванной, Леонора легла ничком на кровать и стала яростно мастурбировать, чтобы унять чрезмерную похоть. Обычно она контролировала этот процесс, но сегодня оргазм сотряс ее совершенно внезапно уже спустя минуту. Она отдышалась, обтерла мокрую руку о простыню и забылась сном. Как это ни странно, ей приснилась голая Меган, которую она немилосердно била кнутом по заду.

Усевшись за письменным столом в библиотеке, Меган просматривала свои записи, сделанные во время консультации у букиниста накануне вечером. Но воспоминания о случившемся с ней несколько позже, ближе к полуночи, мешали ей сосредоточиться. Анализируя собственное поведение и поступки Фабрицио и Алессандры, она не находила им разумного объяснения и постепенно впадала в ажитацию. Разумеется, легче всего было бы возложить всю вину за этот возмутительный аморальный эксцесс на Фабрицио, который исподволь приучил ее грешное тело к наслаждению. Однако внутренний голос настойчиво напоминал ей, что она обязана разделить с ним ответственность, поскольку сама не слишком противилась проснувшимся в ней темным желаниям. Более того, она получила удовольствие от этого развратного акта. И ни страх, ни боль, которые ей довелось испытать в процессе своего грехопадения, не могли служить ей оправданием, поскольку они лишь обострили ее сладостные ощущения.

Так что же будет с ней дальше? Предложит ли Фабрицио повторить оргию, случившуюся минувшей ночью в его опочивальне на верхнем этаже особняка? Или же ей лучше забыть о нем, посчитав, что этот секс втроем явился завершением их непродолжительной интрижки? Быть может, овладев ею столь извращенным образом и при живом участии Алессандры, Фабрицио дал ей понять, что он не намерен отвергать ради нее свою прежнюю пассию? Все эти вопросы так разволновали Меган, что она отложила в сторону записи, вскочила из-за стола и начала расставлять книги по полкам. Работы у нее был непочатый край, и порой Меган начинала сомневаться, что сумеет выполнить ее в срок, предусмотренный контрактом. Вряд ли Фабрицио не понимал, что их интимные отношения отвлекают ее от основного дела. Следовательно, рассудила Меган, он еще во время собеседования задумал совратить ее. Но почему он так заинтересовался именно ею? До него ни у одного мужчины она не вызывала вожделения, пожалуй, даже у Ника. Значит, сделала она логический вывод, ему удалось почувствовать в ее натуре какие-то тайные стороны, о которых она сама раньше не подозревала.

– Ну, как успехи? – раздался у нее за спиной голос вошедшего в библиотеку Фабрицио.

Едва не упав со стремянки, Меган судорожно вцепилась в перекладину стеллажа и сделала успокаивающий вздох. Фабрицио подбежал к ней и схватил ее за талию, опасаясь, что она потеряет равновесие и рухнет на пол.

– Ты вся дрожишь, – промолвил он. – Неужели я так тебя напугал?

– Нет, я просто задумалась о своем, – пробормотала она.

– Интересно, о чем же? Или это секрет?

– Честно говоря, я не могу забыть прошлую ночь, – чуть слышно пролепетала Меган.

– Ты имеешь, наверное, в виду свою встречу с букинистом, затянувшуюся до позднего вечера? – переспросил Фабрицио. – Кстати, как его зовут?

– Фрэнсис Блейкни, – растерянно ответила Меган. – Однако…

– Да, это имя мне знакомо, мой дядюшка упоминал его пару раз в своих письмах. Мистер Блейкни сказал, что он знавал моего дядю?

Меган медлила с ответом, не понимая, почему Фабрицио перевел разговор на букиниста. Неужели он всерьез подумал, что этот старичок врезался ей в память? Неужели ему не понятно, что ее мысли заняты бурными событиями минувшей ночи, происшедшими в его спальне, а не каким-то книжным червем!

– Да что с тобой сегодня, Меган? Ты не выспалась? – спросил Фабрицио.

– Может быть, – сказала Меган, начиная злиться. – А вы?

– Ты имеешь в виду меня и Алессандру? – переспросил он.

Меган передернуло от злости, даже имя его белокурой любовницы пробуждало в ней ярость.

– Разве ты не помнишь, что она покинула мою спальню до того, как из нее ушла ты? – не дождавшись ответа, сказал он.