Дом с фиалками - Надежда Нелидова Страница 12

Андрейка сказал спасибо, вылез из-за стола и пошёл гулять.

– Далеко не ходи! – дежурно крикнула вслед мама.

Смешная мама. Если даже захочешь, отсюда далеко не уйдёшь. Маленький коттеджный посёлок окружает двухметровая бетонная ограда с толстыми железными воротами. Её поставили во время стройки, чтоб не растащили дорогие стройматериалы.

За стеной течёт речка. За речкой находится барак, которого не видно в бурьяне, выросшем выше крыши. Это очень интересное место. Каждую ночь оттуда доносятся страшные крики: «Убив-а-ают!» Потом, как ни в чём не бывало, заливисто хохочут и кричат песни. Потом снова: «Убива-ают!» По Андрейкиным расчётам, к утру там должна образоваться гора трупов. Он спрашивает об этом маму.

– Господи. Хоть бы перерезали друг друга. Так ведь не дождёшься. Не снесли в своё время. Теперь их дустом не выведешь. Привёл Бог жить под боком с гадюшником.

– А что это – гадюшник?

– Ну, вот зэка отсидел в колонии. Жить негде – идёт в барак, – объяснила Татьяна. – Или алкаш пропил квартиру. Риелтеры его куда вывезли? В барак. И все размножаются в геометрической прогрессии. Получается гадюшник.

Недавно она возвращалась с прогулки, шла мимо колонки. Там барачная молодуха Верка стирала в цинковом корыте исподнее бельё. Не жалея сыпала соду, обильно разливала вокруг пенные моря. Посёлок лежал ниже колонки, вся мыльная вода – на огороды.

Татьяна сделала замечание: для кого вбита табличка «Стирать на колонке строго запрещено»? Верка моментально матерком её отбрила. Мол, захочет – под носом у Татьяны организует постирушку. Или пускай Татьяна засучит рукава и поморозит холёные ручки в ледяной воде, потому что у Верки индезитов и занусси нету.

– Давно пора снести эту колонку, – бросила Татьяна уходя.

– Давно пора вас подпалить, – проворчала вслед Верка. – Жирдяи проклятые.

Андрейка подружился с одним обитателем гадюшника, но об этом благоразумно помалкивал. В коттеджной ограде, между бетонными плитами, образовался зазор, его в высокой траве не видно. Через эту щель может пролезть только очень маленький человек. Однажды Андрейка вылез – а на берегу сидит дядька и ловит рыбу. На травинку нанизано штук десять рыбёшек.

– А рыбкам больно?

– С чего вдруг. Спят они.

Андрейка успокоился за рыбок. Дядька угостил Андрейку пластилиновым чёрным хлебом и разрешил подержать удочку. От него разило чесноком.

– Не нравится? – удивился балагур дядька (он велел называть себя дядя Спиря). – Для мужика батюшка чеснок – первое дело. Самый калорийный овощ – раз. Витаминный – два. Заразу убивает – три. Вкусный – четыре. Мужицкую силу даёт – пять. Вот какая полезная штука.

Выяснилось, что для дяди Спири чеснок не приправа, а основная пища. А суп, хлеб – так, пустяки, чтобы было чем заесть чеснок. Андрейка всё смотрел, как это дядя Спиря странно подогнул под себя ноги. С любопытством ждал, как он будет вставать.

– А вот так! – он будто читал Андрейкины мысли. Вытянул грязные, с кожаными ладошками, суконные перчатки, на которых сидел. Сунул травинку с рыбой в зубы. Надел суконки и весело, играючи поскакал по тропинке к бараку. Забавно, в такт скачкам, подпевал:

– Бон, бон, бон! Бессама… Бессама му-уча!.. Знаешь, как по-нашему? Целуй меня, крошка! Целуй сладко!

Андрейка зачарованно бежал рядом.

– Дядя, что у вас с ножками?

– А электричкой переехало, – дядя Спиря остановился отдохнуть. Ловко выплюнул травинку с рыбой на колени. – Вот такое счастье привалило. Жил себе, стрелял у бабок пенсию. И вона: сразу в дамки. Инвалид первой группы. Пенсион шесть тыщ: пей не хочу. Все соседи завидуют. Мои кормильцы, – любовно похлопал по культям, обвёрнутым в штанины. – Я теперь в бараке самый уважаемый человек, со стабильным доходом. То был Спирька, а нынче: Спиридон Григорич. То-то.

… В посёлке отключилось электричество. Ждали, что дадут к вечеру. Не дали и к утру, и к вечеру следующего дня. Пытались дозвониться к коммунальщикам. И раньше связь была плохая, а тут вообще глухо погрузились в зону вне доступа.

Стояла жара, и это была катастрофа. Поливать огороды нечем – насосы умерли. Для питья цедили воду из родника. У всех дружно потекли морозильники. Татьяна отыскала на веранде примус. Бросилась варить из раскисшей ягоды – варенье, из размороженных овощей – икру. Мясо – в тушёнку.

Как назло, занятые оптовой торговлей Татьянин муж с братьями Тыценко накануне уехали в соседнюю область на базу. Раньше той недели обратно не ждали. У соседей Ночёвкиных внедорожник не на ходу. Авдеевы только-только продали машину – новую ещё не купили. Автобусы до посёлка не ходят – дорога на ремонте…