Танго втроем - Ирина Шайлина Страница 10

Я услышала шум двигателей, когда сидела на полу и размышляла, каким способом мне убить Александра. То, что смогу, я не сомневалась. Убийство – дело такое, главное, себя переломить. А убить не сложно, я это знала. Я выскочила и бросилась к окну. До него я не доставала даже на цыпочках, вытянувшись во весь рост. Могла только коснуться руками рамы. Дома люди, подумала я. Посторонние. Надо попытаться привлечь к себе внимание. Я пыталась кричать, но сорванный ещё вчера голос не впечатлял. Открыла ящичек, понажимала на все рычажки и кнопки. Безрезультатно, даже моя лампочка не погасла. Попинала дверь и успокоилась. Надо думать, что можно сделать.

Придумала я только к вечеру. Тогда меня уже пошатывало от жажды, пересохшее горло болело. На улице темнело, я радовалась, мне на руку. Убегу, у меня есть заначка на чёрный день. Куплю новый паспорт, я даже знаю где. Но вот Максим… Все во мне переворачивалось при мысли о том, что я снова буду бегать, а он останется здесь и будет счастлив. Он не заслужил счастья, он не имеет на него права. Так же, как и я.

В карманах моего халата, вообще во всех моих карманах было много разной всячины. В данный конкретный момент набор не впечатлял. Полиэтиленовая обёртка от тампона, несколько шпилек, фантик. Если бы в двери был обычный замок, я бы попыталась открыть его шпилькой, когда-то меня этому учили. Но против засова со шпилькой не пойдёшь, а тарана у меня нет. Зато при помощи шпилек я за час, сломав пару ногтей, смогла открутить шурупы, которыми металлический шкафчик крепился к стене. Снялся только каркас, тонкий, ненадежный. Но я лёгкая, может, выдержит.

Для начала я разбила стекло этим же каркасом, слегка его помяв. Шум был просто оглушительный, я даже замерла от страха. Но никто не появился. Тогда я поставила его у стенки, залезла сверху, чувствуя, как прогибается подо мной тонкое железо. Повынимала осколки, самые большие, часть мелких застряла и не хотела вылезать. Подтянулась на руках, чувствуя, как впивается стеклянное крошево в кожу, оттолкнулась от опоры ногами. Кусок железа со стуком упал на бок, но мне было уже не важно. Я по пояс была на свободе. Несколько движений, и я, заплатив некоторым количеством крови, к счастью, незначительным, уже иду по земле и наслаждаюсь тем, насколько здесь тепло – пусть ночь, пусть сыро, зато тепло. Страшно хотелось пить, но я лучше ещё сотню километров пройду по пустыне, чем вернусь в этот дом.

Я огляделась – сейчас я была позади строения. Некоторые окна светились, похоже, Александр там. Мне не нужно звать на помощь. Мне нужно просто сбежать. Торопливо, прячась за кустами, я обошла дом. Добралась до ворот – заперто. Запрокинула голову. Не залезть, да ещё и колючая проволока поверху. Как я вообще согласилась работать в доме, в котором на заборе колючая проволока?

Я продиралась через сад в темноте и, по-моему, шумела, как стадо слонов. Дошла до сторожки – она пуста и запрета. Ивана нет. Пыталась пройти вдоль забора, но там, где он должен был вести к морю, начинался другой забор и непроходимые заросли.

Я бродила не меньше часа и совершенно отчаялась. А потом решилась. Добралась до тёмного пирса. Доплыву до мыса, до общего пляжа. А если не доплыву, то сдохну, тоже хороший расклад и даже не самоубийство. Песок пляжа был так мягок, мои исцарапанные босые ноги вязли в нем, морская соль попала в ранки и причиняла боль.

Пирс казался бесконечным, тёмное море пугало. Вспомнилась глупые россказни о русалках и прочей нечисти, что может таиться в глубинах. Я поежилась, стоя на самом краю. Нужно решиться и просто шагнуть.

– Та-дам! – раздался громкий голос.

Включился, ослепляя, прожектор, установленный на крыше беседки. Ко мне неспешным шагом шёл Александр.

– Я уже час смотрю, как ты по саду бегаешь. Кругом камеры, детка. Я даже ставил на то, что ты полезешь через забор, и приготовил пассатижи – выручать тебя из проволоки. А ты решила морем, так романтично.

Он говорил что-то ещё. Я не стала дослушивать. Оттолкнулась ногами, вытянула руки и нырнула в воду. Плыла широкими гребками, стараясь не появляться на поверхности до тех пор, пока лёгкие разрываться не начнут. Все порезы жгло огнём, но это даже подстегивало плыть быстрее. Я вынырнула на поверхность, жадно вдохнула воздух, не стала оглядываться, смотреть, где Александр, терять время. Под воду, снова под воду. Я даже поверила в то, что убегу, уплыву. Что мой противник не полезет в одежде в воду. Что просто понадеется, что я утону. Но я ошиблась. Волосы, проклятые волосы. Длинные, ненужные. За них он меня и поймал. Дёрнул, выволакивая наружу. Я сопротивлялась, нахлебалась воды, обжегшей горло. Но все равно была у берега уже через несколько минут. Он вытащил меня на песок, я упала, отплевывая воду. Повернула голову – море. Надо мной небо, чистое, чёрное. А на нем звезды, тысячи и тысячи звёзд. И луна висит, и от неё дорожка по воде, как на открытках. Красиво. Ну как же может быть так красиво, когда весь мир одно дерьмо?

Александр пнул меня в живот. Не сильно, даже без особой злости. Я посмотрела на него, освещаемого прожектором. Мокрая футболка прилипла к телу, волосы, обычно уложенные, нарочито небрежно висят сосульками вдоль лица. Дышит тяжело, устал, засранец.

– Пошли, – сказал он.

– Неа, – лениво протянула я.

Я и правда подумала – остаться бы тут. Смотреть на всю эту красоту и не шевелиться. Идеально.

– Я тебя за ногу дотащу.

Я поверила, дотащит. И мне будет очень больно. Земля, асфальт, отбитый копчик. Волосы, цепляющиеся за траву. Вздохнула. И встала. Дойду ножками – зачем себя мучить, мне и так скоро достанется по полной программе.