Зыбучий песок - Джон Браннер Страница 60

– Простите, старина, – ответил голос на другом конце провода, – не стоит. Не имеет смысла. Я завтра переезжаю в Эдинбург, Чарли эмигрирует в Америку, а больше никто не знает о его болезни. Кроме вас, естественно. Я перешлю вам последние записи, но это все, что я могу сделать.

– Бога ради:

– С ним не будет особых проблем, приятель. Болтлив, конечно, особенно в маниакальной фазе. Вы еще услышите массу грязных слухов, которые он разнес обо мне по всей округе. Для него это что-то вроде лести – реакция на наших сестер-монашек, – но поначалу все почему-то верят.

Пол швырнул телефон в стену, и тот разлетелся на мелкие куски.

В конце концов, он постановил забыть вообще об этом деле, решил, что будет отбиваться от обвинений Холинхеда тогда, когда они появятся, и занялся обычной работой, словно ничего не произошло. Вошел Олифант с бумагами из санитарного отдела и с размаху опустил всю кипу ему на стол.

– Доброе утро, док, – жизнерадостно провозгласил он. – Надеюсь, нашли в субботу укромный уголок? Много слышал от нашего шофера. Ах вы старый греховодник! – Он игриво ткнул Пола кулаком в ребро и вышел.

– Должна вас поздравить, доктор, – сказала старшая сестра Тородей. – Конечно, это трудно назвать научной методикой, но если учесть диагноз, Арчин нуждалась именно в этом. Если дело пойдет такими темпами, мы выпишем ее не позже, чем через неделю.

– Не ожидал, что вы так буквально воспримете мои слова о терапевтическом значении оргазма, – пробубнил Элсоп. – Однако, как говорится, чтобы узнать вкус пудинга: Это весьма серьезный вклад в психотерапию, вполне достойный статьи в БМБ. Если предполагаете указывать мое имя как соавтора, делайте это без колебаний. Я намерен использовать вашу методику при первой же возможности.

– Смело, – одобрил Мирза. – Я и сам об этом думал, да кишка была тонка.

Ну и, конечно, трудно найти подходящую пациентку. Но с Арчин мы только что разобрались, прямо в мужской палате, она идет навстречу с огромным удовольствием. Девчонка вернула к жизни половину здешних мужчин. У нее просто фантастическая выносливость! Насколько же бедняжка изголовалась – она пропустила четез себя уже не меньше тридцати человек.

Пол схватил морисовы часы за статуэтку и разбил их над головой Мирзы.

– Большое спасибо, Пол, – сказал Морис, вымытый, выбритый, опрятно одетый, протягивая для пожатия руку. – Просто не знаю, что бы я без тебя делал. Я был уверен, что ты мне поможешь.

Пол крепко пожал протянутую руку.

– Спасибо, Морис, – ответил он. – В любое время. И, кстати о времени, я забыл поблагодарить тебя за часы. Очень мило с твоей стороны. – Он поколебался. – Ты, случайно, не увидишься с Айрис?

– Надеюсь. Берти и Мэг пригласили меня завтра на обед, и я наверняка ее там встречу. Я ей скажу, что с тобой все в порядке, хорошо? Ты ведь и в самом деле неплохо выглядишь, хоть она тебя и бросила, раз сумел заполучить эту маленькую сумасшедшую подружку. Кажется, она твоя пациентка. Послушай, если Айрис все равно в Лондоне, можно мне ее пощупать? Сомневаюсь, что Мэг так уж рада, когда она вертится вокруг Берти, для них будет даже лучше, если появится кто-то другой. Можешь мне поверить, я ее не поцарапаю, хи-хи-хи. – Он захихикал в свой знакомой фамильярной манере.

Пол обернулся, чтобы налить ему на прощанье выпить. В стакан он высыпал лошадиную дозу цианида.

Раздался стук в дверь, он открыл и обнаружил на пороге инспектора Хоффорда. За его спиной маячила миссис Веденхол, удерживая на коротком поводке двух чудовищного вида псов, а еще дальше толпилось огромное количество людей, лиц он не мог рассмотреть, и только одна деталь бросалась в глаза – каждый держал в руке ружье.

– Доброе утро, доктор Фидлер, – извиняющимся тоном начал Хоффорд. – Простите, что беспокою вас, но в результате информации миссис Веденхол, мирового судьи, у меня ордер на ваш арест, вы обвиняетесь в оскорблении действием, преднамеренно необоснованном заключении в сумасшедший дом, укрывательстве опасного душевнобольного, развратных действиях с лицом, не достигшим совершеннолетия, пособничестве в нелегальном въезде на территорию Британии, недержании собак, неношении оружия и пограничных документов, а также в нарушении покоя Ее Величества. У меня также имеется ордер на обыск этого помещения в связи с необъяснимым исчезновением Морис Борис Хорис Дорис Дукинс, старой девы здешнего прихода. Ваше слово, признаете ли вы себя виновным?

Пол захлопнул дверь перед его носом, но тысячи выстрелов из охотничьих ружей распахнули ее вновь. Пули летели в проем, пробивали дверь, словно лист бумаги, отскакивали от собак миссис Веденхол. Они вонзались в него и подбрасывали его, как крысу, до тех пор, пока он не умер.

Пол припарковал машину во дворе Бликхемской больницы, вышел, оставив ключи в замке, и твердым шагом направился через дорогу к фотостудии.

Самуэлс лениво решал напечатанный в утренней газете кроссворд.

– Да, сэр? – буркнул он.

«Пусть не Ллэнро, но хотя бы вон из Чента.» – Я был у вас, кажется, в начале марта и заказывал фотографии девушки.

Я бы хотел сделать еще три копии этого снимка. У вас случайно не сохранился негатив?

– Я вас помню, сэр. Одну минутку. – Самуэлс исчез за своей черной бархатной шторой, оставив Пола ждать в окружении чужих расплывчатых лиц.

Через несколько минут Самуэлс вернулся.

– Вот, – сказал он, протягивая негатив. – Не слишком на себя похожа – она тогда сильно испугалась – но я сделаю фотографии. Сколько вам нужно?

– Три. Когда я смогу их забрать?

Пол вошел в банк и позвонил в колокольчик. Появилась девушка-клерк.

– Я хотел бы узнать свой текущий баланс.

Вооруженный листом бумаги, на котором значилась довольно приличная сумма, он уверенно направился в противопожный угол зала и позвонил в другой колокольчик у стола с табличкой «Справки. Обмен валюты.» Клерку в жестком крахмальном воротничке, ответившему на этот раз, он сказал:

– Я хотел бы перевести весь свой баланс в дорожные чеки. Когда они будут готовы?

Дома он достал резиновый штамп с адресом Чентской больницы, которым пользовался, когда приходилось отправлять деловые письма. Беззлобно посмеиваясь над гипнотической силой, с которой печати действуют на души чиновников, он аккуратно приложил штамп к обратной стороне каждой из фотографий Арчин. Затем взял ручку и задумался.

«Джозеф Холинхед, доктор медицины подтверждает, что эта фотография:?

Мирза Бахшад:? Нет, ни в коем случае!» И от души радуясь собственной сообразительности, написал, неплохо подражая остроконечному почерку консультанта: «принадлежит Айрис Элайн Фидлер – Енох Нокс Элсоп, доктор медицины.» «Е-нок-нок!»

На минуту его глаза затуманились слезами.

«Все ушло, все пропало: стипендия, ложь, сказанная Айрис, чтобы убедить ее выйти за меня замуж, надежда стать консультантом с положением и престижем, маленький комок человеческого детеныша, смытый в канализацию в клинике Ньютона Сверда, папа, папа, поиграй со мной, купи мне красивое желтое платье, белые чулки и плащ цвета молодой листвы.» И конечно, один из миллиардов Полов Фидлеров не мог не сунуть свой нос в движение его судьбы.