Зыбучий песок - Джон Браннер Страница 59

– Он говорит, что когда въехал в ту машину, даже не почувствовал удара.

– Он разговаривает? Ты дал ему что-нибудь? – Пол чуть не выпрыгнул из кресла.

– Он пришел в себя, пока я его осматривал, – сказал Ферди. – Я не стал кормить его лекарствами, пока не убедился, что у него нет физических повреждений. Потом я дал ему снотворное, и теперь он спит, как ребенок.

Пол сник.

– И: и много он говорил, когда пришел в себя? – рискнул он.

– Нет. Но он сказал одну вещь, которая меня сильно насторожила.

– Что?

«Будь что будет.»

– Если напрямую, то он утверждает, что когда вошел, вы с Арчин занимались любовью. Прости, Пол, но я подумал, что должен тебя предупредить.

– Предупредить! – Пол рассмеялся со всей убедительностью, на которую был способен. – Спасибо большое, но я ничуть не удивлен. Бедняга мнителен настолько же, насколько глуп, и уже много лет зафиксирован на мне. Ради Бога, не принимай его слова всерьез.

– Я и не собирался. К несчастью, он выбрал не самое лучшее время для визитов. – Ферди помолчал. – Кстати, с Арчин все в порядке?

– Да. Эта прогулка пошла ей на пользу. За все время, пока она здесь, я ни разу не видел ее такой спокойной.

– Должен сказать, что я здорово волновался, пока ты не позвонил.

Боялся, что все вышло, как в прошлый раз – весь рентгенкабинет лежит штабелями, и:

– Если ты хочешь что-то сказать, то не тяни.

Ферди глубоко вздохнул.

– Она ведь могла втянуть тебя в компроментирующую ситуацию и без твоего согласия, верно? Такие вещи очень часто случаются, а потом ворвался этот твой друг Дукинс:

– Довольно, – рявкнул Пол. – Этого не было, ясно тебе, не было! Я полдня возил ее по окрестностям, и мы приехали всего за несколько минут до того, как появился Морис, я готовил ужин на кухне, а Арчин была в ванной.

Он знает мою жену, и его грязный умишко заработал в том же направлении.

Это все. – Он с отсутствующим видом вытер лоб тыльной стороной ладони. – Ладно, я пойду. Кроме всего прочего, у меня перед домом стоит разбитая машина из проката, которую скоро будут искать, так что мне еще надо связаться с полицией. Кстати, я знаю врача, который вел Мориса в Лондоне; я свяжусь с ним и скажу, что мы завтра привезем ему пациента.

– Завтра воскресенье, – возразил Ферди.

– Знаю. Его может не быть в больнице, но:

– Пол, у нас нет столько свободных шоферов, чтобы возить больных по воскресеньям в Лондон! Зато есть несколько свободных коек; и, думаю, ничего страшного не случится, если он побудет здесь, пока не спадет пик, а потом мы отвезем его домой на поезде или просто отпустим.

«Нет. Это невозможно, оставить Мориса в Ченте, чтобы он поливал грязью меня и Арчин.» Пол вскочил на ноги и, сжав кулаки, встал напротив Ферди.

– Я регистратор в этой больнице или ты? Я столько лет возился с этим человеком или ты? Я настаиваю, чтобы его немедленно перевезли к постоянному врачу и в ту больницу, в которой он находился раньше.

Ферди тоже поднялся, и его смуглое иберийское лицо посерело. Ответил он с таким же нажимом:

– А мне случилось сегодня быть здесь дежурным. И я не собираюсь посылать единственную санитарную машину в Лондон только потому, что тебе этого хочется.

– Тогда мне придется найти того, кто за ним приедет.

– Сколько угодно. – Ферди повернулся на пятках и зашагал к выходу. – Это, слава Богу, меня не касается.

Ошеломленный Пол остался стоять перед захлопнувшейся дверью. Он никогда еще не видел этого невозмутимого гвианца в таком бешенстве. Последствия будут ужасными.

«Он поверил Морису. Он думает, что я лгу и хочу спровадить Мориса подальше, пока все не вышло наружу. Он напишет все это в отчет. Я погиб, со мной все кончено.

Проклятье, Арчин, как тебе взбрело в голову разгуливать голой перед этим маньяком?» Эту мысль смыла волна другой, мучительной фантазии. Когда он пришел в себя, то с ужасом осознал, что видел только что, как входит в аптеку, берет шприц, и втыкает Морису в сердце пузырь воздуха, прямо в кровоподтек, чтобы скрыть след укола.

«Никогда. Что за мерзкая идея. Но если бы Морис…» Он выскочил из ординаторской, потом из здания так, словно спасался от гнавшихся за ним мыслей. У «Иголки» он остановился и на последние деньги, оставшиеся после того, как он поддался импульсу приодеть Арчин, купил бутылку водки.

Дома его теперь преследовало видение не Айрис, а Арчин. Запах, который она принесла из ванной вместе с теплом своей кожи, следовал за ним, куда бы он ни вошел; тень, мелькавшую в углу, он принимал за Арчин, и тут же воображение наполняло руку твердостью ее мускулов и гладкостью кожи.

Безнадежно напившись, он очнулся в четыре утра и обнаружил, что хриплым шепотом умоляет Арчин довершить начатое, сжать железные пальчики на шее Мориса, вытряхнуть из него дух, так чтобы они могли без помех соединиться на полу рядом с его телом.