Московская сага. Тюрьма и мир - Василий Аксенов Страница 19

Тут как раз подъехали еще двое, Витя Корнеев, абсолютныйчемпион страны по кроссу, и Наташа Озолина, мастер спорта; тут же подключилиськ разговору. Тема была животрепещущая в этих кругах. В общем-то, склонялисьспортсмены, есть в этом решении некоторая сермяжная правда. Импорт из Америки вближайшее время вряд ли предвидится, надо свою поощрять мотоциклетнуюпромышленность. Вот такие машины, как Л-300, ИЖ, ТИЗ, «Комета», если их довестидо кондиции, могут с европейскими поспорить.

Боря был в восторге от новых знакомств: вот нормальныеребята мне, к счастью, повстречались! Ну и «нормальные ребята» его радушноприняли в свою компанию, особенно когда узнали, что он сын маршала Градова исам человек с туманным боевым прошлым, да и квартира у него пустая, всегда кобщим услугам, на улице Горького, ну, а когда обнаружилось, что он неплохоразбирается в марках немецких мотоциклетов, совсем зауважали.

Естественно, молодой человек мгновенно ринулся в мотодело.«Хорьх» был оставлен для редких вечерних выездов. Совсем забросив школу рабочеймолодежи, Борис IV все дни теперь проводил в гаражах ЦДКА и «Динамо», а также водной из аллей Петровского парка, где по воскресеньям собиралась моторизованнаямолодежь для обмена запчастями и общего трепа. «Харлея», этот признак высшегомотогонщика, ему пока что достать не удалось, зато приобрел по случаю могучийвермахтовский «цюндап», который во время Второй мировой войны был оборудованколяской и пулеметом и мог отлично тащить на себе трех мясистых фрицев. Междутем в спортклубе ему выделили отечественную марку, гоночный компрессорный ДКВ сдвижком объемом 125 кубических сантиметров. Ну, естественно, машину эту он стал«доводить» под чутким руководством Юры Короля и Миши Черемискина. Вскоре сталпоказывать на ней приличные результаты: на отрезке один километр – 125,45километра в час на ходу и 89,27 километра в час с места. Через год,гарантируем, станешь мастером, обещали шефы. Раньше стану, усмехался про себяБорис.

Весной сорок девятого поехали всей гопой в Таллин наежегодную гонку по кольцевой дороге Пирита – Козе. Ехали своим ходом через псковскиеи чухонские леса, хоть и пугали там «лесными братьями».

Кольцевая гоночная дорога привела Бабочку в полный восторг.Ну, тут уж и вопросов нет, думал он, я должен выиграть когда-нибудь этукарусель. Пока что он был записан запасным в команду ЦДКА, в гонках неучаствовал, но прикидки делал вполне прилично. Спортивно грамотная публика нанего явно глаз положила, и в частности некая Ирье Ыун, гонщица из «Калева»,двадцатилетняя голуболупоглазица чистой балтийской породы. «Получается, что сженщинами порабощенной Европы я чувствую себя как-то проще,естественней», – сказал ей Борис после того, как они очень сильнопознакомились лунной ночью в готической крепости Тоомпеа. Она, к счастью, непоняла ни бельмеса, только хохотала. «Среди проклятых оккупантов попадаютсянеплохие ребята, – хохотала она по-своему, – к тому же привозят такоевеселое вино „Ахашени“.

Что касается «лесных братьев», то на опытный спецназовскийглаз казалось, что их тут не меньше пятидесяти процентов среди публики наавтотрассе и уж никак не меньше восьмидесяти процентов в городе. Однажды подутро в ресторане «Пирита», построенном в стиле «буржуазная независимость», братБорисовой подружки Рэйн Ыун, подвижный такой, координированный баскетбольныйкраек, отвел Бориса в угол и показал ему подкладку своего клубного пиджака.Там, в районе сердца, был нашит трехцветный лоскут: белый, синий, черный –цвета свободной Эстонии.

«Понял?» – угрожающе спросил Ыун. «Понял!» – вскричал Борис.Все было так здорово: мотороман, полурассвет, антисоветчина. Жаль только, чтоон не эстонец, нашил бы себе такой же лоскут. Что же мне, русскому пню, нашитьсебе под мышку? Двуглавого орла? «Я тебя понял, Рэйн, – сказал он еебрату. – Я с вами!» – «Дурак!» – сказал баскетболист. Очень хотелосьподраться с русским, дать ему по зубам за Эстонию и за сестру. Странанесчастна, сестра хохочет, очень хочется дать по зубам хорошему парню,мотоциклисту Москвы.

Вот в таких делах проходили дни гвардии старшего лейтенантазапаса, когда вдруг позвонила из школы Людмила Ильинична (откуда номер-тоузнала, фея географии?) и сказала, запинаясь: «Вы, может быть, забыли, Градов,но через неделю начинаются экзамены на аттестат зрелости».

Первым делом Борис, конечно, бросился покупать кофе, потом кзнакомому медику за кодеином. В студенческих кругах ходила такая феня: кодеинунажрешься и можно за ночь учебник политэкономии или еще какую-нибудь галиматьюодолеть. Вот так неделю прозанимался, сначала кофе дул до посинения, потом кутру на кодеин переходил, шарики за ролики начинали закатываться. Ну, илипровалюсь с треском, или – на золотую медаль! Получилось ни то ни другое. Вшколе рабочей молодежи для статистики никого не заваливали, провалы заполнялитрешками. Кодеиновые озарения тоже ни у кого тут восторгов не вызывали.Шикарный и таинственный ученик Борис Градов получил полноценный, но, увы,весьма посредственный аттестат: одни четверочки да троячки.

Ну и пошли они на фиг, эти детские игры! Назад, к нормальнымребятам, к мотоциклам! Все лето катали по мотокроссам – Саратов, Казань, Свердловск,Ижевск. К осени оказалось, что он набрал полный зачет для получения званиямастера спорта СССР. Бумаги, подписанные тренером, ушли в комитет.

Тогда же выяснилось, что катастрофически опоздал квступительным экзаменам в вузы. Ну что ж, ничего страшного, ждал четыре года,подожду еще один. За этот год стану чемпионом, и меня в любой институт свосторгом без экзаменов примут. Да еще с моей фамилией, сын дважды Героя СССРмаршала Градова, чье имя уже украшает неплохую улицу в районе Песчаных! На всякийслучай Борис поездил по приемным комиссиям престижных вузов – МГУ,Востоковедения, МГИМО, Стали и сплавов, МАИ... И тут вдруг выяснилосьсовершенно неожиданное обстоятельство. Оказалось, что на «зеленую улицу» в этихвузах ему рассчитывать не приходится. Оказалось, что он вовсе не принадлежит ктем, «кому открыты все пути». Во всех приемных комиссиях сидели специальныелюди, которые после наведения справок давали понять, что не рекомендуют емуподавать бумаги.