Собачья служба. Истории израильского военного кинолога - Иван Гончаренко Страница 37

Наверное, нет ничего прекраснее восхода солнца. Небо быстро меняет свои цвета и оттенки. Из красного становится желтым, потом белеет, будто восходящее светило своими лучами выжигает остальные краски. Нет ничего прекраснее утра, которое ты встретил после ночи напряженной работы. Ты ликуешь, понимая, как много сделал, пока люди еще даже не проснулись. И, уставший, но очень довольный, встречаешь рассвет нового дня.

На часах пять утра. Вокруг все светлеет. А мы уже на пляже Средиземного моря, недалеко от Тель-Авива. Сюда нас доставил автобус в два часа ночи. Тогда еще было темно и ничего не видно. Только звезды над головой и рядом чуть слышный плеск неизмеримой массы воды. Все это вместе создавало чувство какой-то вакуумной пустоты. Казалось, что вокруг на тысячи километров ничего нет. Только эти бесконечно далекие звезды в непроглядной тьме и плеск воды.

Мы за несколько недель до этого уже знали, что будет такой день, когда нас отправят сюда, на один из пляжей Средиземного моря под Тель-Авивом, и это будет один из самых тяжелых марш-бросков, пусть и не самый длинный.

Об этом нас предупредили товарищи, служившие перед нами. Предательски мягкий песок, сковывающий движения, и высокая влажность, которая мгновенно выступает через поры кожи, — все это многократно увеличит нагрузку на организм.

Перед началом похода мы, как всегда, выстроились в две шеренги. На теле — тяжеленные боевые жилеты, в руках — автоматы. Между шеренгами встали наши командиры Алекс и Раве, возглавил колонну офицер Ишай. Звучит команда, и все одновременно делают первый шаг. Марш-бросок на пятнадцать километров начался. И ты сразу же понимаешь: твои товарищи были правы, предупредив, что это будут очень непростые километры. Песок вначале как бы немного расступается перед тобой, а потом обволакивает, песчинки налипают на твои ноги, каждый шаг дается с трудом. Всего час такой ходьбы — и ты начинаешь истекать потом. Очень скоро все завидуют своим товарищам в той шеренге, которая ближе к морю, потому что они идут по мокрому, а значит, более плотному песку. Ты же вынужден на каждом шаге выкладываться до изнеможения.

Еще через час — привал. Мы впиваемся губами в горлышки фляг и жадно пьем воду, нарушая чарующую симфонию легчайшего морского прибоя.

Слышен издевательски радостный голос Алекса:

— Посмотрите на себя. Да вы самые счастливые люди на земле! Подумайте только, сколько людей со всего мира мечтают приехать в Тель-Авив и отдыхать на этом чудесном пляже. Вы же можете себе это позволить в любое время дня, в любое время года!

Один из нас возразил:

— Это наш первый марш-бросок сюда. Так что не так уж и часто мы здесь бываем.

Ответ командира был мгновенным:

— Без проблем! Если ты попросишь, я обещаю, что ты будешь здесь каждую неделю. Каждая твоя неделя, когда ты после шаббата возвращаешься из дому, будет начинаться с марш-броска сюда.

Все засмеялись шутке, но как-то натянуто. Никто, конечно же, этого не хотел. А вдруг Алекс так и сделает? С него станется! Мы уже успели понять, что от командиров могут последовать самые невероятные приказы. Но если задуматься, то Алекс в какой-то степени прав. Уже через несколько часов на этом пляже будет отдыхать множество израильтян и туристов из других стран. Они будут лежать на этом песке, любоваться этим морем и просто наслаждаться жизнью, не догадываясь, что пару часов назад здесь прошли израильские солдаты, цель которых — сделать так, чтобы и завтра, и через неделю, и через месяц, и через год люди могли чувствовать себя комфортно и в безопасности на всех пляжах Израиля.

Следы на прибрежном песке исчезают очень быстро, но я знаю, что там сотни тысяч невидимых следов солдатских сапог. Увы, многие солдаты уже не с нами. Другие же продолжают жить в Израиле и строить его. Алекс прав. Мы очень большие счастливчики, что можем стоять здесь, на берегу Средиземного моря.

И вот пятиминутный отдых заканчивается, армейская колонна вновь отправляется в путь. Слышен голос Ишая: «Я смотрю, вы уже все мокрые». Действительно, форма на нас — хоть выжимай. Офицер между тем продолжает:

— Я понимаю, отчего это. От вашего рвения опередить меня.

Мы даже не успели понять, к чему он клонит, только инстинктивно (месяцы армейской службы не пропали даром) почувствовали какой-то подвох. Интуиция не подвела. Ишай неожиданно скомандовал «За мной!», или, как это звучит на иврите, «Ахарай!». Это очень важный приказ в израильской армии. Можно сказать, важнейший, означающий, что офицер, командир всегда должен идти впереди солдата и первым встречать опасность. Ишай резко поворачивает и идет прямо в море. В форме, в сапогах. Мы обомлели, но приказ есть приказ. И мы пошли вслед за офицером. Вода быстро поднялась выше края сапог и хлынула туда. Идти сразу стало намного тяжелее. Вот вода уже достигла пояса. Приходится приподнимать автомат, тратить дополнительные силы. Ишай наконец сворачивает и идет вдоль берега. Мы следуем за ним. Так продолжается минут десять. Морское дно — это не только песок, но и камни, о которые то и дело спотыкаешься. А вода нехотя расступается перед тобой и значительно сковывает движения.

Но наконец-то офицер выходит на берег! Быстро следуем за ним. Прямо как у Пушкина: «Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор!» Сделав первые шаги на суше, мы с удивлением почувствовали, что идти стало легче! Хотя на нас были мокрые брюки и сапоги, в которых неприятно хлюпала вода. Действительно, все познается в сравнении!

Следующие полтора часа мы шли «змейкой». Ишай постоянно менял направление движения.

Он то заходил в воду по колено, то возвращался на берег. Мы точно следовали за ним, пытаясь выдержать его темп. Я заметил интересную особенность. Когда совершаешь марш-бросок в качестве командира, то тебе он дается легче! У тебя словно обнаруживаются дополнительные силы. Наверное, их придает наличие у тебя офицерских погон, а значит, и ответственности. Ты отвечаешь за этих людей, но ты ими и командуешь, и только от тебя зависит, какой задать темп, когда остановить колонну на отдых. Мы часто не успевали за Ишаем, хотя у многих физическая форма была не хуже, чем у него. Он же просто мчался как стрела.

В какой-то момент мы выдохлись настолько, что еле поднимали ноги. Конечно же, этот марш-бросок был намного сложнее, чем все предыдущие. И продвигались мы намного медленнее, чем раньше. Но продвигались!

Слева уже виднелись небоскребы — мы дошли до Тель-Авива! Справа же пейзаж не менялся — все то же бескрайнее море, на нем лишь появились отблески фонарей и светящихся окон домов.

Как и любой мегаполис, Тель-Авив никогда не спит. Одни люди засыпают, другие просыпаются, чтобы подхватить эстафетную палочку в бесконечном марафоне жизни города. Мы проходили дискотеки, ночные клубы, пылавшие разноцветными огнями на набережной. Их посетители, завидев нас, кричали: «Слава ЦАХАЛ!», «Ребята, мы с вами!» и другие приветственные фразы, громкость коих зависела исключительно от количества выпитого человеком спиртного. Эти крики нас, конечно, подбадривали, но при этом возникали и не очень приятные мысли вроде «Почему я здесь трамбую песок, обливаясь потом, а не наслаждаюсь жизнью там, рядом с вами?».