К черту в гости - Артем Кораблев Страница 6

Второй перекат проходили по очереди на пустых байдарках в том же порядке, как и первый. И опять все сошло как нельзя лучше. Семен был доволен скаутами, его уроки не пропали даром. И рулевой Наташка творила чудеса.

Потом долго перетаскивали берегом вещи.

— А вы думали уже все? — посмеивался Семен над пыхтящими ребятами. — Оттаскались? Нет, братцы-скауты, — это только начало.

Погрузив вещи, плыли совсем недолго, до следующей песчаной косы, пусть не такой удобной, как та, где встретились с грибником, но вполне пригодной для лагеря.

— Сема, — во время ужина с грибами спросил наставника Лыков, — а мы в Чертов угол пойдем?

— А ты этого сам-то хочешь? — спросил и Семен.

— Ага.

— А что мы там будем делать?

— Не знаю.

— Вот и я тоже, — вынес заключение Семен. У костра народ долго не засиделся. После трудного дня новой необычной жизни большинство ребят скоро стали клевать носом и потихоньку расползаться по палаткам. У Димки, Егора и Вовки вообще сложилась своя теплая компания, и теперь они даже по лагерю перемещались троицей. Так они вместе и отправились спать. У догорающих поленьев кроме Семена остались Сергей с гитарой, Женька, Наташка да Костя, которому тоже жутко хотелось спать, но он с усилием разлеплял щелочки глаз, решив во что бы то ни стало пересидеть старших.

— Тихо как, — сказала Наташка, когда Сергей отложил гитару и на отмели с минуту царила почти полная тишина. Только река журчала неумолчно, и какая-то водяная зверюга, может быть, крыса, шелестела и чавкала в траве у берега.

— А я слышу музыку, — сказал вдруг Костя.

— Это тебе приснилось, — усмехнулся Сема, — шел бы ты спать, Костян.

— Не-а, — возразил Костя, — я и сейчас ее слышу.

— Черти скорее круг, — как всегда, сострил Лыков, — сейчас покойники прибегут.

Наташка обеспокоенно обернулась на стихший и помрачневший лес. По небу плыли холодные серые облака.

— Да точно говорю, музыка! — упрямо возразил Костя.

— Ну ты компози… — начал было Женька и не договорил, потому что с дуновением ветерка теперь уже до слуха всех донеслись отчетливые звуки музыки приемника или магнитофона.

— Да у нас есть соседи, — удивился Семен, — вот тебе и глушь.

— Интересно, кто это и где? — спросила Наташка.

— Завтра узнаем, если догоним, конечно. Потому что они явно ниже нас по реке, — Семен махнул в сторону предполагаемого источника музыки.

— А может, они уже в Чертовом угле, то есть углу, — поправился Женька.

— Ой, я не буду спать одна в палатке, — сказала вдруг Наташка. — Я боюсь.

— Глупости, мы же рядом, — попытался успокоить ее Семен, — а эти соседи далеко.

— Да причем тут соседи, я этих из Чертова угла боюсь, — последние слова Наташка произнесла совсем шепотом.

— Ерунда, — махнул рукой Семен.

— Нет, не ерунда, я спать не смогу.

— Тогда нечего было переться в поход, — выступил Женька.

— Тебя, Григорьев, не спросила, — тут же окрысилась Наташка.

— А зря, я бы тебе посоветовал…

— Хватит! Хватит, — прервал свару Семен. — Напугал тут всех этот с коробом.

— Зато грибочков подбросил. Эх, хороши грибки, — Серега погладил себе живот.

— Нет, Сема, я боюсь, можно я у вас с Костей в палатке спать лягу.

— Очерти вокруг своей палатки круг и молись, — продолжал издеваться Женька, пока Сема озадаченно тер затылок.

— Ну, Сема, — взмолилась Наташка.

— Да конечно, конечно, — согласился тот. — Мы с Костей потеснимся. И угораздило ж нас встретиться с этим грибником.

Посидев еще немного у костра и послушав тишину наступающей ночи, они отправились спать.

Костя уже засыпал, лежа посерединке между Наташкой и Семой, когда странные отдаленные звуки заставили его содрогнуться и вернуться к действительности. Через тонкую брезентовую стенку палатки из белой северной ночи доносились жуткие завывания, перемежающиеся диким хохотом.

— Какой ужас, кто это? — испуганно прошептала Наташка.

— Фигня, — сонно отчеканил Сема, — колобродит кто-то.

Наташка больше ничего не сказала, но подвинулась в своем спальном мешке так, чтобы чувствовать рядом если не Семин, так хотя бы Костин костлявый бок. Машинально, сквозь сон, Костя высвободил свою руку и нащупал в темноте похолодевшую от страха Наташкину ладошку. Он сжал ее и так и заснул.

Вовка не слышал ни ночной далекой музыки, ни завывания, ни хохота. Он уснул крепким сном праведника чуть ли не сразу после ужина. Но обилие выпитого чая разбудило его и заставило выйти из душной, наглухо застегнутой от комаров палатки на свежий воздух.

Отойдя за валуны и сделав то, что требовала от него человеческая природа и выпитый чай, он, зевая, отправился в обратный путь к брезентовому домику. Громкий всхлипывающий рокот, раздавшийся прямо около него, заставил вздрогнуть. Остатки сна улетучились окончательно. Через секунду рокот повторился.

«Ф-фу, Сема храпит, — с облегчением догадался мальчик. — Во запузыривает!» Однако неожиданно почти такой же громоподобный храп ответил запоздалым эхом с другого конца лагеря. «Ни фига себе, — подумал Вовка, — это кто же то?» Так мог храпеть только здоровенный мужик. Но двоих Сем в лагере не было. Удивленный Вовка крадучись отправился в ту сторону, откуда он только что слышал неопознанный храп. Как же возросло его удивление, когда он понял, что храпит кроме Семиной еще и Наташкина палатка. «Вот так девочка», — подумал он. Храпы попеременно продолжались с обеих сторон, перекликаясь и соревнуясь в громкости. «Действительно богатыриха», — вспомнил Вовка Наташкину шутку в поезде и, усмехнувшись, отправился спать, стараясь не забыть ночное происшествие, чтобы поведать о нем поутру приятелям.

— Я тебе говорил, пусть закипит.

— Так она ж еще полчаса не кипела.

— То-то и оно, что не кипела. Теперь все, блин, каша.

— Ну и скажем, что каша.