Песня для кита - Линн Келли Страница 4

При виде меня секретарь директора подняла трубку и что-то сказала по телефону, а я небрежно махнула ей рукой, открывая дверь в кабинет директора Шелтон. Мисс Шелтон там не оказалось, и я успела переставить мебель – передвинула чёрное кресло к краю стола. Мистер Чарльз сядет в него, и тогда я буду видеть одновременно и его, и мисс Шелтон. Сама я плюхнулась на своё привычное место и уставилась в потолок.

Вошла мисс Шелтон, заняла своё место за столом и развела руки в вопросительном жесте:

– Итак?

Я пожала плечами. Что толку тратить слова, пока не пришёл мистер Чарльз. Я принялась теребить бусы из кнопок от старинного радиоприёмника «Зенит». Они выпускали деревянные кнопки со стилизованной «Z» в виде молнии. Дома у меня в комнате целые полки были заняты коллекцией старинных приёмников. Некоторые я сумела починить для антикварного магазина мистера Гуннара. И иногда – ну ладно, почти всегда – я выкупала у него приёмники после того, как их починила. А эти бусы я сделала для того, чтобы частичка моей коллекции всегда была со мной, даже когда я далеко от дома. И пока мы ждали, я привычно гладила пальцами острые края выпуклых букв.

Вскоре появился мистер Чарльз.

– Добро пожаловать, – показала я ему, когда он уселся напротив.

На столе у мисс Шелтон стояла новая фотография.

– Ещё один внук?

– Да, это Генри, – кивнула она, когда мистер Чарльз перевёл мой вопрос. – А теперь расскажи, что случилось в столовой.

Мисс Шелтон знала, что случилось, я нисколько не сомневалась. И она всегда была готова занять мою сторону. Это одно из первых правил, которым обучают директоров: понять, что случилось, а потом расспросить учеников, чтобы понять, говорят ли они правду. И пока я излагала свою версию происшествия, мистер Чарльз переводил для меня и мисс Шелтон.

– Нина просто хотела спросить, что ты взяла на обед, – сказала она.

Я не удержалась и хлопнула себя по лбу. Так вся эта шумиха случилась только потому, что Нине было интересно, какой я выбрала сэндвич?!

– Она пыталась общаться с тобой, Айрис. Чтобы подружиться.

– Ну уж нет, – показала я. – Она пыталась выпендриться и показать, какая она всезнайка. Ей пора научиться не тыкать пальцами мне в лицо.

Мисс Шелтон напомнила мне о принятых в нашей школе правилах нетерпимости к дракам. Я пыталась объяснить, что просто хотела убрать чужие руки из моего личного пространства, но это не помогло. По школьным правилам это расценивалось как драка.

– Это несправедливо. – Я откинулась в кресле и отвернулась к окну.

Мистер Чарльз махнул рукой, привлекая моё внимание, и перевёл остальные слова мисс Шелтон.

– Другие ученики за столом сказали, что ты пыталась остановить Нину, когда она слишком приблизилась к тебе. И мы поговорим с ней об уважении личного пространства. Но если это случится вновь, лучше скажи учителю вместо того, чтобы толкаться.

О’кей. Я не стала спорить. Вряд ли на мисс Шелтон подействует тот довод, что оттолкнуть было быстрее, чем махать руками, привлекая внимание учителя, а потом писать ему, что случилось.

Я получила наказание в виде двухдневного отлучения от уроков, начинавшегося прямо сейчас. Это значило, что я буду целый день сидеть одна в своей комнате, а учителя будут присылать мне задания. По мне так было даже лучше. Я успела к такому привыкнуть. Правда, если бы меня оставляли дома, как других учеников, я бы мигом успевала сделать домашку, а потом без помех возилась бы со своими приёмниками. И меня стали оставлять в школе – иначе наказание напоминало каникулы.

И тут мисс Шелтон выдала напоследок:

– А когда ты вернёшься в класс, то извинишься перед Ниной.

Может, она забудет?

В конце учебного дня я получила сообщение от мамы: «После уроков сразу домой». Ну конечно, мисс Шелтон наверняка позвонила ей и всё рассказала. Я села на велик и поехала домой, но не очень-то спешила. Родители дали мне понять, что если я опять попаду в кабинет директора, то рискую попасть в Большие Неприятности, даже если до каникул остаётся всего месяц. Правда, я не очень себе представляла, что значат эти Большие Неприятности, но о некоторых вещах в нашей жизни лучше не знать.

Этим утром я начала ремонтировать приёмник для мистера Гуннара: зелёный «Зенит» выпуска 1950-х. Потому я и опоздала в школу на минуту. Мне оставалось совсем чуть-чуть, чтобы его доделать, а потом оказалось, что не хватает нескольких деталей. Мистер Гуннар меня не торопил – он всегда повторял, что главное не скорость, а качество. Однако меня ужасно раздражали неоконченные дела. Я не успокаивалась, пока не доводила починку до конца.

Свалка электроники была по пути от школы к нашему дому. Ну или почти по пути.

У ворот «Империи мусора великого Мо» я на ходу соскочила с велика. Мои глаза уже нетерпеливо шарили по наваленному вокруг хламу. Больше всего попадалось посудомоечных машин. Но дальше – вот оно: чудовищных размеров телерадиомагнитофон, а если проще – комбайн «Адмирал». Я имела в виду, что чудовищным был не размер экрана, а его толщина. Не меньше метра.

Я подбежала ближе и рассмотрела фирменный знак. Так и есть, фирма «Адмирал», 1950-е. Комбайн покрывали целые тонны пыли, деревянный корпус был весь исцарапан, а ткань на динамиках болталась лохмотьями. Оставалось надеяться, что внутри всё не так плохо. Собственно, телевизор и магнитофон меня не интересовали, а вот в приёмнике могли найтись необходимые мне запчасти.