Центр мироздания - Салли Альтшулер Страница 31

Аллан вдруг прислушался.

— Да, и чем мы займемся? — спросил он.

— Что ты собираешься делать в каникулы, Беата? Куда-нибудь отправишься? — поинтересовался папа.

Аллан подумал, что отцу не следовало бы спрашивать об этом Беатрису. Ему ведь прекрасно известно, что у ее матери нет денег на путешествия. Она работает санитаркой в Государственной больнице, а папа, который с ними не живет, давным-давно перестал платить алименты. И Якоб знаком с таким их положением. Ну кто же дергал его за язык?!

— У моей мамы не бывает осенних каникул, — спокойно ответила Беата.

Рита тоже сообщила, что у нее не предвидится никакого отпуска.

— Ты можешь пару дней не работать, — возразил Якоб.

Рита отложила нож и вилку:

— Якоб Берг! Когда ты наконец поймешь, что не все люди живут, как ты. Не все люди в этой стране могут брать работу на дом, в путешествия и бог знает куда еще!

Якоб сочинял рекламные тексты. Главное для его работы — иметь портативный компьютер с выходом в Сеть, а с ним он мог, если очень того захотеть, работать хоть в Тимбукту.

— Я понимаю. Но за два дня ничего на работе без тебя не случится…

— Что ты об этом знаешь? Ты вообще не интересуешься тем, чем я занимаюсь.

Рита пыталась говорить так, чтобы никто не понял, что она вдруг ужасно разволновалась.

Аллан поднялся из-за стола:

— Пойдем, Беата. Надо двигать отсюда, пока они по-настоящему не разбушевались.

— Сначала убери за собой посуду! — крикнул отец. Якоб откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Он смотрел на поднос, где еще недавно лежала жареная печенка.

— Ну вот, мы ее и съели…

Рита только и успела, что напомнить об уроках на завтра, когда ребята уже закрывали дверь в комнату Аллана.

Беатриса уселась на кровать в ожидании рассказа. Аллану это показалось делом очень трудным. Где ж они закончили и что там важно, а что можно пропустить?

— Ну? Будешь ты рассказывать? Что произошло после рождения Ганнибала?

Но там произошло столько событий!.. С чего же начать?..

— Аллан! Я ведь не собираюсь торчать у тебя всю ночь!

— Так… — медленно начал он, — Хан Зен встретил меня на подъемном мосту перед… Я им нужен, чтобы помешать Аранее уничтожить Замок.

Беатриса не смогла сдержаться и расхохоталась:

— Аллан Берг — великий спаситель Замка. С чего бы это они выбрали тебя?

Он помедлил. Рассказывать надо, но кое-что можно и пропустить. Например, то, у кого он победил в финале. Мальчик все еще сомневался. Во всяком случае, Беатрисе незачем знать АБСОЛЮТНО все.

— Я… Этого я не знаю, — чуть замявшись, ответил он.

Затем Аллан начал рассказ о Ганнибале, который хотел стать Током, о его бесконечном бродяжничестве по Замку и кровавом происшествии возле самого Центра Мироздания. И рассказ полился журчащим ручейком… Беатриса стала само внимание. Несколько раз она качала головой, как будто совершенно не верила тому, что говорит Аллан, но перебивала его только тогда, когда чего-то действительно не понимала.

О девочке с косичками мальчик упоминать не стал. Да и рассказывать было нечего. Подумаешь, девчонка мимо прошла…

И только он дошел до речи красного Эдама Ван Остена на заседании Верховного Кабинета, когда раздался стук в дверь. В приоткрывшийся проем просунулась папина голова.

— Эй, детки, вы в курсе, который час? Беата, только что звонила твоя мама…

Голова тут же исчезла.

Девочка посмотрела на свои часы, встала и направилась к двери. Взявшись за дверную ручку, она обернулась:

— Слушай, Аллан…

Она стояла в дверях и ждала, словно не могла подобрать нужных слов. Аллан, вопросительно округлив глаза, смотрел на подругу.

— Ты ведь не думаешь, что все это по-настоящему, да? Я хочу сказать, что реальность, такая же как… ты, я и все остальное. Хотя Делию Добелл и показывают по телеку… Это странно… Но Делия Добелл — ведь она только в телевизоре, да? Она тоже не настоящая. Ее роль играет актриса. — Девочка в точности не знала, что она хочет сказать и тем более — КАК это сказать. — Все дело только в Сети, да? Ты ведь тоже знаешь, так?

Песочные часы стояли на столе. Аллан взял их, перевернул и увидел, что гусь исчез. Тогда он кивнул Беатрисе:

— Да, конечно, все только в Сети.

Беатриса улыбнулась:

— Но все равно было очень интересно. Пока, Аллан, — сказала она и, открыв дверь, вышла. На какое-то мгновение Аллан увидел перед собой девочку с косичками.

Хлопнула входная дверь. Мальчик вошел в гостиную, где родители смотрели телевизор.

— Я ложусь спать, — сказал он.

— А уроки? — грозно спросил папа.

Аллан вздохнул и пожал плечами:

— Завтра пятница, пап!

— Странная школа, — пробормотал отец, не поднимая глаз. — Уроков не задают…

Аллан сделал себе еще один бутерброд с паштетом и налил стакан молока. Стоя на кухне, он услышал, что телевизор в гостиной выключили. Вошла мама и вынула из холодильника пару бутылок пива.

— Что-нибудь случилось?

Аллан стоял с набитым ртом и покачал головой, потом, сделав усилие, проглотил кусок бутерброда.

— Не-а. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Мне показалось… Мама, наверное, должна иногда задавать подобные вопросы?

Она взяла из шкафа два стакана и открыла бутылки.

— Мы только что говорили, а не устроить ли нам маленькие каникулы? И я подумала… Как, по-твоему, Беатриса согласится поехать с нами, если мы ей предложим?

Аллан радостно кивнул. Почему бы ей не согласиться? Иногда мальчику казалось, что родители теперь, когда он и Беатриса стали старше, начали считать их влюбленной парочкой, и все сразу как-то усложнилось… А раньше Беата много раз ездила с ними.

— Конечно, — сказал он. — Она не собиралась уезжать из дома. А куда мы отправимся?

— Еще не решили. Но не надолго, всего на несколько дней.

— Ага, только не спрашивайте ее, пока сами окончательно не определитесь.

— Договорились.

— Я надеюсь, не на дачу?

Рита пожала плечами:

— Думаю, нет. А чем тебе не нравится дача? Раньше ты очень любил туда ездить. Кстати, о даче. Туда мы едем завтра.

— Мне тоже надо с вами?

— Конечно. Иначе ты сгниешь у компьютера в своей купальной шапочке. Поехали, сын! Мы сто лет по-человечески не общались.

— Да, но…

— Аллан Берг, — мама сменила тон, — ты не останешься здесь в одиночестве на все выходные. Все, вопрос обсуждению не подлежит.