Тайна одноглазой «Джоконды» - Валерий Роньшин Страница 28

Володька аж взмок от напряжения.

– Ну, Бубликов, – сердито сопел он. – Ну зашифровал…

– Не надо было хвастаться, что ты лучший дешифровалыцик в мире.

– Да чего уж теперь…

– Слушай, Воробей, а что, если нам телеграмму над огнем подержать? Может, Бубликов свое сообщение невидимыми чернилами написал. Буквы согреются и проявятся.

– Какими еще чернилами?! Телеграммы же по телеграфу передают!

– Давай попробуем, – настаивала я. – Попытка не пытка.

Мы пошли на кухню. Я зажгла газ. Володька поднес телеграмму к пламени горелки. Но видно, опустил листок слишком низко.

Телеграмма вспыхнула.

– Ай-ай-ай! – завопил Воробей, разжимая пальцы. Бумажка упала на горелку и мгновенно сгорела.

– Ну ты и растяпа, Володька! – закричала я.

– Да отвали ты, Мухина! – тоже закричал он, дуя на обожженные пальцы. – Ой, как жжет…

Воробей открутил кухонный кран и сунул руку под струю холодной воды.

Я посмотрела на часы и ахнула. Был уже десятый час вечера. Весь день мы с телеграммой проваландались.

– Все, – сказала я. – Финиш. Я пошла спать.

И я пошла спать.

Утром меня разбудил дикий Володькин вопль.

– Эврика! – орал Воробей. – Нашел!!

– Что ты там нашел? – зевая, спросила я.

– Ключ к шифру нашел! Уф, наконец-то. Всю ночь искал. А ключик-то оказался проще простого. Смотри, Мухина.

И Володька показал мне листок, на котором слова телеграммы были написаны вместе, без пробелов:

ДОРОГАЯЭММАМУХИНАПОЗДРАВЛЯЮТЕБЯСДНЕМРОЖДЕНИЯ.

– Ну и что дальше? – осведомилась я.

– Сейчас увидишь. Следи за ходом моих рассуждений. Я беру первую букву «Д» и последнюю букву «Я», соединяю их и меняю местами. Что у нас получилось?

– «Яд». И это все?

– Не спеши, Мухина. Теперь я прибавляю к этим буквам четвертую букву от конца – «Е» и третью букву от начала – «Р». Затем идет третья буква от конца – «Н» и вторая буква от начала – «О». Добавим сюда опять же четвертую букву от конца – «Е». И вот что мы получаем. – Воробей быстро написал слово.

– «Ядерное», – прочла я.

– Правильно, Эммочка. Читать умеешь. Смотри дальше. Четвертая буква от начала – «О», восьмая буква от конца – «Р», тринадцатая буква от начала – «У», шестая буква от конца – «Ж», пятнадцатая буква от начала – «И», десятая буква от конца – «Е». И мы получаем еще одно слово.

– Оружие! – воскликнула я. – Ядерное оружие!.. Как тебе удалось расшифровать такой сложный шифр, Володька?!

– Элементарно, Мухина. Я прокрутил в уме все возможные комбинации.

– Ну ты даешь, Воробей! У тебя не голова, а компьютер!

– Да ладно, Мухина, – сказал польщенный Володька. – Не об этом сейчас речь. Теперь тебе понятно, почему в магазинах Сестрорецка нет отечественных овощей и фруктов?!

– Понятно. Зато непонятно другое: для чего Немухин мне хотел рассказать о ядерном оружии. Фу ты черт! Не успели один узелок распутать, как другой еще больше запутался.

– Распутаем и его, – убежденно произнес Воробей. – Одна ниточка у нас уже есть. И она ведет в «Клуб К».

– Ты хочешь сказать, настало время идти в гости к Однорукому?!

Володька покачал головой:

– Нет, это дохлый номер. Бубликов же говорил – у Однорукого не квартира, а сейф.

– Мало ли что он говорил. Давай сходим проверим.

– Пошли, – сказал Воробей.

И мы пошли.

…«Клуб К» располагался на первом этаже обыкновенного жилого дома. Квартира Однорукого на втором этаже вычислялась сразу. По толстым решеткам на окнах. Дверь в подъезд была широко распахнута. Ни тебе кодового замка, ни тебе охраны… Может, Бубликов что-то напутал?..

Мы вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. И сразу стало ясно, что Бубликов ничего не напутал. На лестничную площадку выходили две двери. А на месте третьей была глухая стена. Все понятно: однорукий приказал замуровать дверь со стороны лестницы. Видно, вход в его квартиру был через «Клуб К».

– Проверила, Мухина? – язвительно спросил Володька.

Я ничего не ответила, потому что мне в голову пришла неплохая идея. Я стала подниматься выше.

– Ты куда? – удивился Воробей.

– Идем. Сейчас узнаешь.

Мы поднялись на последний этаж. Дверь, ведущая на чердак, была заперта. Но для Эммы Мухиной не существует запертых дверей. Я вытащила из волос заколку, сунула ее в замочную скважину – раз-раз! – и замок открылся.

На чердаке я отыскала то, что и хотела отыскать. Вентиляционную решетку, прикрывающую мусоропровод.

– Теперь понял, Воробей?

– Пока нет.

– Это старый дом, – объяснила я. – «Сталинский». Я точно в таком живу. В этих домах мусоропровод находится не на лестнице, а у каждого жильца на кухне… Улавливаешь мою мысль?

– Ничего я не улавливаю. Говори яснее.

– Мы через мусоропровод залезем в квартиру Однорукого.

Володька скептически сморщился.

– Дурацкий план, – убежденно сказал он.

– Правильно, дурацкий, – не спорила я. – А у тебя есть другой? Нет. Между прочим, дурацкие идеи чаще всего и осуществляются.

Воробей заглянул в мусоропровод.

– Да сюда ни один человек не про-лезет.

– Взрослый человек не пролезет. А мы же с тобой дети. Вон ты какой худой. Как глиста.

– Сама ты, Мухина, глиста. Я не худой, а стройный.

– Ладно, стройный, успокойся.

Володька померил руками отверстие мусоропровода.

– Залезть-то, может, мы залезем. Но как ты собираешься вылезать на кухне у Однорукого?

– Там должна быть железная дверца.

– А если она на замке?

– Вряд ли. Зачем Однорукому мусоропровод запирать?

– Мало ли зачем.

Я пожала плечами.

– Ну тогда обратно вылезем. Делов-то.

Мы вышли на улицу и в ближайшем хозяйственном магазине купили ножовку по металлу и бельевую веревку. Ножовка нам нужна была, чтобы распилить вентиляционную решетку; а веревка – чтобы спуститься в мусоропровод.