Тайна одноглазой «Джоконды» - Валерий Роньшин Страница 27

– Доброе утро, Глеб Борисович, – поздоровался с ним Володька.

– Здравствуй, Владимир. Давно приехал?

– Вчера утром.

– А Матильда Эрнестовна вчера утром уехала. В Новгород на экскурсию.

– Напрасно она уехала, – притворно вздохнула я. – Сидела бы дома, ничего бы не случилось.

Перепелкин насторожился.

– А разве что-то случилось?

– Да ерунда в общем-то. Одна картина куда-то пропала.

Глеб Борисыч растерянно заморгал.

– Какая картина?

– А помните, мы с вами о ней говорили? Вы еще доказывали, что это подлинник.

– «Джоконда» пропала?! – побледнел Перепелкин и кинулся в спальню. Мы – за ним.

– Боже мой! – схватился за голову Перепелкин, не увидев картины на месте. – Боже мой!..

Воробей, бросив на меня свирепый взгляд, начал утешать старика:

– Не расстраивайтесь, Глеб Борисович. Найдется. Куда она денется?

– Ты не понимаешь, Володя. На этом месте висела «Джоконда», привезенная из Лувра!.. Боже мой, боже мой…

Вот уж не думала, что Перепелкин так быстро расколется.

– А в Синем зале тогда что висит? – спросила я.

– Картина, принадлежащая Матильде Эрнестовне. Я сам отвез полотно в Эрмитаж.

– Но зачем? – спросил Володька.

– По приказу нашего замдиректора Косолапова. На прошлой неделе Вячеслав Семенович вызвал меня и говорит: «Вы представляете, Глеб Борисыч, что будет, если из Эрмитажа украдут полотно Леонардо да Винчи?! Культурный мир нам этого никогда не простит». – «А почему „Джоконду“ обязательно должны украсть, Вячеслав Семенович?» – удивился я. «А вы разве не видите, Глеб Борисович, какой в нашей стране разгул преступности? Я уверен, бандиты непременно захотят похитить „Мону Лизу“». – «Может, тогда не стоит ее выставлять, Вячеслав Семенович?!» – испугался я. «Но в таком случае, Глеб Борисович, петербуржцы не смогут посмотреть жемчужину мирового искусства!» – «Что же тогда делать, Вячеслав Семенович?» Косолапов хитро прищурился и ответил: «У меня есть идея, Глеб Борисович. Вы говорили, что у вашей соседки имеется отличная копия „Джоконды“. Давайте на время выставки поменяем картины местами. Пусть полотно вашей соседки повисит в Эрмитаже, а луврская „Джоконда“ повисит у соседки. Ни одному бандиту не придет в голову искать шедевр Леонардо в квартире пенсионерки». Ну я и согласился. Ах, если б я тогда знал, что из этого получится…

– А когда вы успели поменять картины, если звонили мне из Эрмитажа?..

Перепелкин горько усмехнулся:

– Я звонил вам не из Эрмитажа, Эмма, а из своей квартиры. Как только вы ушли, я сразу же вошел в квартиру Матильды Эрнестовны. У меня есть запасной ключ. Я забрал картину и отвез ее в Эрмитаж. И пока мы с вами ходили по музею, Косолапов поменял одну «Джоконду» на другую. Об этом знали только три человека: я, он и начальник охраны. Потом, если вы помните, мы встретили Косолапова в коридоре, и он позвал меня к себе в кабинет. А на самом деле я повез французскую «Джоконду» сюда…

– Значит, это вы предложили тете Моте путевку в Новгород, – догадалась я.

– Ну конечно! – всплеснул руками Глеб Борисыч. – Я не хотел, чтобы Матильда Эрнестовна понапрасну волновалась. А теперь картина исчезла! Выставка через три дня закроется! «Джоконду» надо возвращать французам!.. Все пропало, все пропало!.. – Перепелкин чуть не плакал.

Мы с Воробьем удрученно молчали. Какое, оказывается, простое объяснение. Как же выкрутиться из этой дурацкой ситуации?..

К счастью, нам на помощь пришел Гафчик.

Он, недолго думая, юркнул под кровать и вытащил оттуда «Джоконду». Глеб Борисыч прямо в пляс пустился от радости.

А в прихожей снова зазвенел звонок. Я пошла открывать.

– Мухина здесь живет? – спросила меня тетка в желтом берете.

– Я Мухина.

– Тебе срочная телеграмма, девочка. Распишись в получении.