Ткачи Заклинаний - Татьяна Леванова Страница 20

– Как – развалинах? Что произошло?

– А ты разве не от землетрясения убежала к нам?

– Землетрясение? – Маша отложила вилку. – А люди как? А мальчишки Трепкины?

– Жертв точно нет, по со-зеркалу сказали. Обрушилось несколько стен, пошли новые трещины по крыше. Если Оранжевую круглицу срочно не восстановят, могут пострадать остальные круглицы. Все мужчины сейчас там, восстанавливают стены, пока не стемнело. Куда ты?

Маша вытряхнула себе в рот остатки омлета, залпом выпила чашку чая и помчалась к выходу, жуя и давясь по дороге.

– Девочка! Стой! Ты куда?

– Я сделаю лучше! – с набитым ртом крикнула Маша, выскакивая за дверь. Потом, спохватившись, влетела обратно в коридор. – Спасибо за еду, очень вкусно!

– Хуже мальчика, ну что за поведение! – сокрушенно пробормотала мама Дениса, собирая посуду со стола.

Маше, конечно, было стыдно перед мамой Дениса, но она действительно торопилась. В ее воображении Оранжевая круглица была чудовищно разрушена, и все Каменное Сердце жалобно скрежетало, грозя обрушиться и похоронить жителей. Она бежала, кашляя от непрожеванного омлета, и думала о людях, которые стараются восстановить стены, тогда как ей достаточно щелкнуть пальцами. А еще она думала о Чуне. Если ей не приснилось и он действительно взрослый Сквозняк, правда ли то, что она слышала о таких, как он, в Академии Сквозного пути? Учебники настойчиво твердили, что практически все взрослые Сквозняки безумны, так как не нашли своего места в жизни. За редким исключением. Уж кто-кто, а Чуня действительно походил на сумасшедшего, когда дергал себя за ленточки и верещал о пропавшем сыне и ветрах между мирами. Зачем он обрушил стены? Что с ним сделали, когда поймали?

Двери между круглицами были широко распахнуты, и вагончики ехали без конца туда и обратно, соприкасаясь боками. Сначала Маша бежала быстрее маленького поезда, потом запыхалась и начала с завистью посматривать на пассажиров. Ее взгляд поймала бабушка в соломенной шляпке и цветастой юбке, в которой Маша безошибочно признала жительницу Зеленой круглицы.

– Ты куда бежишь?

– На Оранжевую, – запыхавшись, еле ответила девочка. – Помогать.

– Смотри-ка! На Оранжевую! Помогать! А ну садись! – бабушка цепко схватила девочку за рукав и с помощью соседа, здоровенного усатого дядьки, помогла Маше забраться в вагончик на ходу.

– Эй! А плата за проезд? – возмутился водитель.

– На Оранжевую! Помогать! – строго сказала ему бабушка и потрепала Машу по взлохмаченным волосам. Маша даже сил не нашла, чтобы увернуться, а потом просто сидела и старалась отдышаться после быстрого бега.

На Оранжевой круглице кипела работа. Люди, выстроившись в шеренгу, передавали друг другу кирпичи и восстанавливали обрушившиеся стены. На Машин взгляд, все оказалось не так уж плохо – обвалилась наружная стена у «Вкусняшки» и окрестных домов, только и всего. Но жители были другого мнения. Тут собрались люди со всех семи улиц, один господин сбросил на пол подбитый сиреневым шелком бархатный плащ, чтобы месить цемент.

Маша встала возле стены «Вкусняшки». Она не очень хорошо помнила, как выглядела стена раньше, но надеялась, что это не важно. Она закрыла глаза, представляя себе, как стояла здесь в первый раз, как поспешила внутрь, испугавшись Чуни, и щелкнула пальцами. В толпе раздались удивленные вскрики. Люди застыли с кирпичами в руках – стена выросла перед ними в точности такая, как была. Маша даже заметила красные узелки Заклинания, которое удерживало раньше Чуню внутри. Значит, и ее, Машино, Заклинание преграды тоже восстановилось внутри корчмы? Девочка предусмотрительно отошла от опасного порога и направилась к другой разрушенной стене. Щелчок пальцами, другой – и стены вырастали из ниоткуда, обзаводились потерянными лампочками и надписями. Еще несколько щелчков – и восстановился потолок, скрывая за узкой щелкой трубы чужих круглиц.

– Спасибо, а теперь – стой! – приказал кто-то низким голосом. Маша замерла с протянутой рукой и открыла глаза.

На восстановленной Оранжевой круглице люди расступились, прижимаясь к новеньким стенам. В образовавшемся пустом пространстве стояла Маша, а напротив нее – высокий солидный мужчина с черными с проседью кудрявыми волосами, закутанный в бархатный плащ с меховым воротником, в розовых пушистых наушниках. За его спиной на почтительном расстоянии скромно стояли птицеголовые.

– Федор Ветрович, – вспомнила девочка.

– Федор Ветрович Ветровичев, – мужчина кивнул ей свысока. – Здравствуй, Маша Некрасова, друг Аэрона.