Говорящий сверток - Джеральд Даррелл Страница 19

– Нас это не касается, – возразил Попугай. – Скажи правду, и мы тебя не тронем.

– Ей-богу? – с надеждой спросила жаба. – А скажете: «Вот те крест, умру, если обману»?

– Да, – ответил Попугай.

– Ладно. – Жаба набрала в рот воздуху. – Я…

– Смотри – только правду, – предупредил Попугай. – Это твой последний шанс.

– Да понял уж, понял, – отозвалась жаба. – Зовут меня Этельред, мистер Жаб, без определенного местожительства.

– Шпион? – дополнил Питер.

– Ну да. То есть нет, я как бы полушпион. Понимаете, – продолжал Этельред, – это василиски виноваты. Мне не по росту было их яйца высиживать, я с них все время падал и ушибался. Тогда я и говорю их главному: «Почему бы не поручить, значит, мне то, для чего я создан?»

– Шпионить, что ли? – недоверчиво спросил Саймон. – Да из тебя же вышел бездарный шпион.

– Ты не имеешь никакого права оскорблять меня. – Этельред надулся. – Из меня вышел бы шпион что надо, просто я не успел пройти полный курс.

– Какой курс? – поинтересовался Питер.

– Курс заочного обучения, – пояснил Этельред. – Я только до маскировки дошел и до иностранных акцентов, а тут василиски и говорят: «Слушай, а ну быстрее скачи в Кристальные пещеры, разведай, что там затевает Ха-Ха». Спровадили меня в два счета, я даже невидимые чернила не захватил.

Пенелопе стало ужасно его жалко.

– Так, – сказал Попугай. – Удачно, что мы тебя перехватили, теперь ты нам дашь кое-какие сведения.

– Нет. – Этельред замотал головой. – Ни слова, хоть режьте. Я буду нем как могила. Вот так.

Табита выдохнула две струйки пламени.

– Ладно, так и быть, – поспешно сказал Этельред. – Я вам выдам чуть-чуть, что-нибудь такое не важное.

– Куда они дели Великие Управляющие Книги? – задал вопрос волшебник. – Они в безопасности?

– Что да, то да, – подтвердил Этельред. – Они у них в подземелье под усиленной охраной. Ох и в здоровую лужу они сели с этими заклинаниями. Смеху было! Я чуть не помер. Ну и взбесился их главный, когда два часовых превратились в дерево и в пучок морковки. Все наши жабы прямо в истерике катались, ей-богу.

– А что с драконьими яйцами? – спросил Попугай.

– А чего им делается? В порядке, – ответил Этельред.

– Они целы? В замке василисков? Мои драгоценные! – взвизгнула Табита и хлопнулась в обморок.

– Слушайте, чего это она? – спросил Этельред. – Ясно, они целы. Как их сложили в пыточную камеру, так они и лежат себе одно к одному.

Все принялись похлопывать Табиту по лапам и занимались этим до тех пор, пока она не пришла в себя. По мудрому замечанию волшебника, не было никакого смысла жечь у нее под носом перышко, как делают в подобных случаях.

– Выкладывай, – сказал Попугай Этельреду, – какой вход в замок лучше.

– Вход только один, – вмешался волшебник, – через подъемный мост и главные ворота.

– А вот и ошибаетесь! – торжествующе провозгласил Этельред. – Вы тут думаете, что больно умные, все знаете, так? А вот и нет. Съели?

– Как же можно еще туда попасть? – удивился волшебник.

– Э-э-э, нет, – с хитрым видом протянул Этельред. – Этого вам у меня не выудить. Дудки, я вам не переползчик какой-нибудь.

– Перебежчик, – поправил Питер.

– Все равно. И не этот.

– Я тебе не верю, – сказала Пенелопа. – С той минуты, как мы тебя поймали, ты ни одного правдивого слова не сказал. И сейчас ты опять врешь, как и раньше про нейрохирурга. Ты нас обманывал насчет своей профессии и теперь обманываешь – говоришь, будто в замок есть еще один вход.

– Не вру я, мисс, ей-богу, – запротестовал Этельред. – Может, я и приврал пару раз, но сейчас я говорю чистую правду: в замок можно попасть через сточную трубу.

– Браво, Пенни! – закричал Питер.

– Весьма умно, – похвалил Попугай.

– Блестяще, – сказал волшебник.

– Эй, слушайте… – Этельред вдруг сообразил, что проговорился. – Это нечестно, мисс, право, нечестно.

– А шпионить за нами честно? – отрезала Пенелопа.

– Так моя профессия такая – мастер шпионажа, – возразил Этельред. – Вы не имели права выманивать у меня обманом тайну.

– Прости, но без этого нельзя было обойтись, – сказала Пенелопа. – И потом, никто этому не удивится, потому что ты плохой шпион.

– Послушайте, это несправедливо, я ведь только полкурса успел пройти, – обиженно оправдывался Этельред. – Вообще-то у меня очень хорошо получается. Венгерский торговец рыбой, вдовец с тремя дочками бесподобно выходит. Так, во всяком случае, моя мамаша говорит. Хотите послушать? А то еще могу изобразить из себя польского графа, который обеднел и ему пришлось продать замок со всем добром.

– В другой раз, – остановил его Попугай. – Сейчас мы хотим знать, как попасть в сточную трубу.

– Полегче, – запротестовал Этельред, – что же мне, ВСЕ секреты вам выдать?

– По-моему, – Пенелопа подмигнула Попугаю, – Этельред не понимает, что мы предлагаем ему очень важную работу.

– Кому? Мне? – озадаченно переспросил Этельред. – Что за работа?

– Мастер контршпионажа, – с серьезным лицом ответила Пенелопа.

– Это кто? Я? – От возбуждения глаза у Этельреда выпучились еще больше. – А это что за штука?

– Это самый главный вид шпионства, – ответил Питер.

– Да, – подтвердил Саймон, – необычайно важная работа.

– Ух ты! – Объяснение явно произвело на Этельреда сильное впечатление. – И как, значит, это делается?

– Ты притворяешься, будто продолжаешь шпионить за нами в пользу василисков, – пояснила Пенелопа. – А на самом деле ты шпионишь за василисками в нашу пользу. За это тебя будут звать мастер контршпионажа Икс.

– А почему Икс? Почему мне нельзя зваться своим именем?

– Потому что мастерам контршпионажа так не полагается, – ответил Питер. – Они слишком важные персоны, чтобы называться обыкновенными именами.

Этельред некоторое время размышлял.

– А маскировку мне придется применять? – осведомился он. – Вообще-то, маскировка у меня выходит лучше всего, мне было бы нежелательно ее бросать.

– Конечно, ты будешь применять маскировку, – успокоила его Пенелопа. – По большей части тебе придется носить дьявольски хитрую личину.

– Какую? – Глаза у Этельреда чуть не выскочили от волнения.

– Свою собственную, – ответила Пенелопа. – Ты будешь носить личину жабы.

– Эй, полегче! Василиски ведь знают, что я жаба, – запротестовал Этельред.