Раненый зверь - Владимир Колычев Страница 9
Раненый зверь - Владимир Колычев читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
— Ну, может быть, — следовать сделал какую-то пометку в своих бумагах.
— Так и было. Эти уроды бросили бревно поперек дороги, я стал поднимать… Это засада была. Тщательно спланированная засада, вы это понимаете?
— Да с вами, гражданин Каменев, хотели поговорить. Просто поговорить. Бить вас никто не собирался.
— И вы в это верите? — возмутился Павел.
— Нет, конечно, — совершенно серьезно сказал следователь.
— Тогда зачем говорите?
— Это версия Чащина и Маркелова. Но этим людям веры нет.
— А мне?
— Вы уже отбывали срок по сто восьмой статье. Это не делает вам чести, но я вам верю. Я разговаривал с гражданкой Звонаревой, она утверждает, что вы ездили за лекарствами для своего сына. У вас не было мотива убивать гражданина Трушина…
— Я его не убивал, я его просто ударил… Все в пределах необходимой обороны.
— Или превышение пределов… Но я думаю, это было убийство по неосторожности.
— И что это значит?
— Пока ничего. Лежите, выздоравливайте. Учитывая обстоятельства дела, под стражу вас заключать не будем. Выздоравливайте и ждите вызова на суд. Думаю, вас осудят на два-три года. Условно… Здесь распишитесь!
И без того неровные строчки протокола разбегались перед глазами, но Павел все-таки осилил их. Не читая, можно было и приговор себе подписать.
Следователь ушел, и его место заняла Оксана. Павел посмотрел на нее с плохо скрытой неприязнью. Практика сейчас у Оксаны, и заведующий отделением ходатайствовал перед училищным начальством, чтобы она отрабатывала ее здесь. Что, просто так ходатайствовал? Наверняка Оксана его как-то за это отблагодарила…
Ночевала она в отделении через день — то дежурство, то просто с Павлом в палате останется. А состояние у него хреновое. Вроде и голова соображает, и речь внятная, но подняться с постели он не может. Любое серьезное движение вызывало сильнейшее головокружение, а от переутомления выключалось сознание. Не мог он подниматься с койки, не в состоянии был контролировать действия Оксаны. А она, возможно, не только с врачами крутила. Она через день дома у него ночевала, и неизвестно с кем. Илья с ней был, но ведь это не помеха. Уложит Оксана его спать, закроет дверь на ключ, а сама с Робиком… Или еще с кем-то… Бормана ведь и на цепь можно посадить.
— Ну, что он сказал? — спросила девушка.
Павел смотрел на нее, но видел плохо. Качающийся туман перед глазами, и в голове шторм поднялся, как бы не стошнило…
— Три года. Условно.
— Условно — это хорошо… Ты бы с Геной поговорил, — сказала она.
— С Геной? — Павел удивленно повел бровью.
Гена Елизаров и Сергей Широков были его лучшими друзьями. С Геной он служил срочную в Афгане, а Серега его школьный друг, и карате они вместе занимались. Доверял он этим ребятам, поэтому и замутил с ними опасное дело.
— Он же сейчас вместо тебя… ну, по вашему делу…
— И что?
Павел не посвящал Оксану в свои дела, но, похоже, она сама во всем разобралась.
— Если вдруг вас застукают… У них судимости нет, а у тебя имеется. И срок тебе светит… Пусть они сами, без тебя…
— Они и так сами.
— Я не в том смысле. Если вдруг их возьмут, пусть они все на себя берут. Ну, как будто твое дело сторона…
— Не возьмут их.
— А вдруг?
— Не могу я так сказать.
— А я могу. И скажу.
Павел хотел одернуть Оксану, сказать, чтобы она не лезла в его дела, но потерял сознание. А когда он пришел в себя, ее уже не было.
Роскошные распущенные темно-русые волосы, красивые глаза с поволокой, сочные губы, совершенной формы грудь с наливными ягодками сосков, сексуальные ноги — и это все о ней… Оксана голышом стояла перед кроватью, быстрыми ловкими движениями очищая мандарин. Ни капли стеснения во взгляде. Более того, ей нравилось восхищение, с каким смотрел на нее Павел.
— Чокнемся? — весело спросила она и, поцеловав очищенный мандарин, протянула его Павлу.
— За твое здоровье!
Мандарин был не простой, а проспиртованный. Все равно что пятьдесят граммов водки выпить и закусить.
— Еще?
Он был бы не прочь повторить, но Оксана пьянила его куда больше, чем спирт.
— Потом!
Павел схватил ее за руку, притянул к себе, уложил на кровать.
— Раздавишь, медведь! — засмеялась она.
Смех очень быстро перешел в тихий сдавленный стон, а ее ноги обхватили его бедра. Возбуждалась она легко и быстро, поэтому все пошло как по маслу.
И с ним Оксана возбуждалась, и с другими. Но с ним она пробудет всего три дня, а потом уедет в Засечье, а там сколько мужчин, столько же и соблазнов… Но Павел старался об этом не думать. Все равно ведь ничем горю не поможешь. Не в том он сейчас положении, чтобы рвать с Оксаной…
Все правильно сказал следователь, ему пришили убийство по неосторожности. Он же не собирался убивать Трушина, он ударил его, а тут арматура, несчастный случай. Смешно это или нет, но за превышение пределов необходимой обороны ему светило до двух лет, а срок за убийство по неосторожности — это уже три года. И два с половиной года он из них получил. И не условно, а реально. Судья и первый срок ему припомнил, и не отбытые четыре с половиной года. В одном только вышло послабление — судья должен был приговорить его к строгому режиму, а выписал путевку на общий. А здесь и долгосрочные свидания чаще, и посылки положены не один, а два-три раза в год.
В суд Павла привезли прямо из больницы. Слишком сложно проходил процесс выздоровления, но ходить к этому времени он уже мог. И ушел — на этап в следственный изолятор, в блок для осужденных. Правда, месяц его держали на больничке, оттуда он и отправился на зону — в полном здравии, полный сил и желания выживать.
Впрочем, Оксане пришлось подмазать лагерное начальство. Она же не жена Павлу, и ей свидания не положены, но если есть деньги, то такие нестыковки теряют значение…
А деньги у Оксаны есть. Она говорила с Геной, он согласился в случае чего взять всю вину на себя. Но Павла из общего дела не вычеркнул и долю с общего дела исправно выплачивал. Оксана переводила деньги в доллары, складывала в кубышку. На жизнь брала только необходимое, во всяком случае, так она говорила. А Павел хотел ей верить. И верил — в том, что касалось материальной стороны дела. Оксана очень привязалась к Илье, заботилась о нем, холила и лелеяла, как своего. Он и в это верил. А в том, что Оксана хранит ему верность, мягко говоря, сомневался. Впрочем, она и не говорила, что не изменяет ему. Он не спрашивал, а она не говорила. А зачем ей врать без особой на то нужды? Вот если бы он спросил…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии