Счастье не приходит дважды - Татьяна Моспан Страница 9

За окном шумели. Тамара лениво поднялась с дивана и, выйдя на балкон, посмотрела вниз. Спорили двое. Плохо одетый мужчина, размахивая руками, пытался в чем-то убедить соседку с нижнего этажа, противную, высушенную, как щепка, тетку со сволочным характером, которая выгуливала маленькую лохматую собачонку. Зловредный нрав хозяйки передался животному. Тамара постоянно путалась в их именах: Алина и Алиса. Если хозяйку звали Алина, значит, собачонку — Алиса, и — наоборот. В доме их не любили за склочный характер и злобность.

До Тамары доносились обрывки разговора.

— Берите, дама, не пожалеете. У меня одна женщина с вашей улицы целиком по две-три упаковки всегда берет.

— Ну так и шел бы к ней.

— Да в отъезде она сейчас, — занервничал дядечка. — Приехал, а ее нет. Вы не сомневайтесь, качество отличное. — Он открыл толстую сумку. — По специальному заказу. Видите, здесь написано…

— На заборе тоже написано, — хмыкнула соседка, но в сумку все же заглянула. — И сколько ты хочешь за свою контрабанду?

Тамара перегнулась через перила.

— Что продаем, уважаемый?

Мужчина встрепенулся.

— Чай. Отличный чай. В магазине вы такого не купите. Вот, смотрите. — Он стал разворачивать упаковку.

— Сейчас подойду.

Пока Тамара спускалась вниз, коробейнику удалось уговорить капризную дамочку купить две пачки чая. Вмешательство третьего лица создало здоровую конкуренцию.

— Возьму на пробу, — поджала губы Алина или Алиса.

Она кисло кивнула Тамаре и прошествовала к подъезду. Не удержавшись, уже от дверей неодобрительно зыркнула на нее.

Муж тетки, когда-то большой начальник, помер еще до перестройки, не выдержав сварливого характера жены; родственники не приближались к ней на пушечный выстрел, потому что каждая встреча заканчивалась скандалом.

Раньше при развитом социализме она изводила соседей доносами. С ней не связывались, себе дороже. Повсюду она совала свой тощий нос. Кто к кому пришел, почему дверь на чердак не закрыта, почему не ходит на службу жилец с третьего этажа. Чужая шуба, мебельный гарнитур, приобретенная машина — все подлежало проверке, обо всем она сообщала «куда следует».

Благополучие других воспринималось как личное оскорбление, и потому «дел» у соседки было невпроворот. Общественная деятельность придавала остроты ее однообразному, бесполезному существованию. А кому это интересно сейчас? За тунеядство не привлекают, машину хоть каждую неделю меняй, никто не почешется. Жизнь потеряла смысл. Зачем шпионить и строчить доносы, если никто не обращает на них внимания?

Оставалось люто завидовать всем, кто моложе и благополучнее ее. Таких было большинство, и поэтому жизнь дамочки с неудовлетворенными, а точнее — нереализованными общественными амбициями превратилась в ад.

Тамара купила две упаковки чая. Дома небрежно бросила их на стол. Скучно. От скуки она была готова делать что угодно, лишь бы создать видимость занятости. Говорят, чтобы день пролетал незаметно, надо завести кошку и собаку. Пока всех накормишь, уберешь за ними, глядишь, и время к ночи. Кошка у Тамары была, она сейчас на даче с домашними, заводить собаку никто не собирался. Она вздохнула. Влетит ей от Аси за этот контрабандный чаек, ну и ладно.

Тома включила телевизор. Премьер-министр обещал переодеть кого-то в телогрейки. Сразу и не понять, что имел в виду глава правительства, до того замысловато выражался. Оказалось, речь шла о подчиненных. То ли посадить в тюрьму чиновников грозился, то ли сетовал, что эти люди ни на что больше не способны, кроме как пойти в услужение к западному капиталу и в этих самых телогрейках (в народе спецодежду прозвали «лагерный клифт») качать нефть. Новости мало чем отличались от развлекательных программ.

По другому каналу рассказывалось про гениальных родителей и их еще более гениальных детей. Все они уже в детстве проявляли замечательные качества. С одаренными вундеркиндами Тамара общалась, когда преподавала в колледже английский и немецкий языки. Насмотрелась.

Щелкая пультом, остановилась, услышав слово «стиль». Про стиль — это всегда интересно. Но уже через минуту с отвращением плевалась. Это кто нам советы дает, кто учит хорошему тону?! В студии напротив ведущей сидел упитанный господин с козлиной ярко-рыжей бородкой клином. Торчащие вверх волосенки приглашенного были выкрашены в такой же радикальный цвет. Ужас, настоящий клоун! Козлинобородый, вальяжно развалясь в кресле, втолковывал публике, как надо стильно одеваться, чтобы не затеряться в толпе. Этот точно не затеряется. Глядя на рыжего клоуна-консультанта, очень хотелось очутиться в местах, достаточно отдаленных от телевизора. Но таких, вероятно, уже не осталось.

Она снова нажала на пульт. На экране возник подводный мир. Вот лучше про двустворчатого моллюска, этот хотя бы молчит, не претендует на сверхгениальность и выглядит естественно в естественной среде.

Тамара вспомнила свою бабушку, которая постоянно ворчала, что новости напоминают военные сводки, а в фильмах чаще стреляют, чем разговаривают. Тогда недовольство пожилого человека вызывало улыбку, сейчас она сама и пожестче бы высказалась. Бабушка не позволяла себе непарламентских выражений. Институтское образование Тамары крепкие выражения допускало.

Больше всего раздражали передачи про различные конкурсы. Как велико желание сорвать куш и на халяву получить какой-нибудь приз! Тома в жизни не выиграла ни одного, даже самого маленького. Зато получила богатое наследство.

С этого наследства все и началось.

Два года назад умерла ее бабушка по отцу — Львова Серафима Дмитриевна, завещав все единственной внучке.

Дед Тамары, Яков Викторович Вершинин, во время войны был помощником у Серова, первого заместителя наркома госбезопасности. Когда Серова назначили заместителем главкома советской военной администрации в Германии, тоже продолжал служить под его началом. Из побежденной Германии дед привез много добра. Возможности у генерала Вершинина были громадные.

После окончания войны начались аресты. Кого-то, потаскав по кабинетам следователей, отпустили, а кто-то сгинул. Яков Викторович правильно понял ситуацию: началась борьба за власть, а трофейные ценности — отличный компромат и повод для различных карьеристских спекуляций.

Много пришлось пережить генералу, обидно было, войну прошел, цел остался, а тут… В конце 47-го арестовали бывшего начальника оперативного сектора МВД в Берлине. Когда взяли начальника финансового отдела службы Серова в Германии, а затем в январе 48-го провели обыск на подмосковной даче маршала Жукова в Рублево, Яков Викторович приготовился ко всему. Но обошлось. Привезенным добром он не особенно дорожил, лишь бы семью не трогали.