Вечная ночь - Полина Дашкова Страница 9

Ольга Юрьевна Филиппова никак не могла проснуться. Звенелбудильник, она ставила его на паузу, накрывалась одеялом с головой. Через пятьминут он опять звенел. Ей хотелось плакать. Она села на кровати и тут жеувидела себя в зеркале. Старое трюмо в спальне было самым добрым из всех зеркалв доме, но на этот раз оно не собиралась льстить.

«Чего же ты хочешь? — холодно спрашивало зеркало. — Сорокодин год. То есть пятый десяток. Хронический недосып. Застарелые следыусталости, неизжитые детские фобии, комплексы. Седина лезет у висков. Ненравится — закрашивай. А лень закрашивать — смирись. Меньше кури, меньшенервничай, больше времени проводи на свежем воздухе, не работай по выходным, негрызи себя за то, в чём не виновата, и за то, в чём виновата, тоже не грызи,никому от твоего самоедства легче не станет».

Оля пошевелила бровями, показала себе язык. Если долгосмотреть в зеркало, оттуда выскочит черт. Так говорит мамочка. Или так говоритЗаратустра? А может, это вообще цитатник Мао?

Доктор Филиппова закрыла глаза и опять забилась под одеяло,чтобы не видеть свою сонную бледно-зелёную физиономию.

В квартире стоял невозможный шум. На кухне орал телевизор.Из детской доносились звуки старого рок-н-ролла. Катя, подпевая Элвису Пресли,делала сложную зарядку. Двадцать упражнений для талии, двадцать для бёдер.Потом какие-то специальные прыжки, повороты, наконец, хождение на ягодицах.

— Ма-ам! — прозвучал за дверью голос сына. — Мам, я не могусобраться в школу, Катька ползает на заднице по всей комнате!

— Ма-ам! — донёсся голос дочери. — Папа уже полчаса невылезает из ванной, мне надо в душ, я в школу опоздаю!

— Оо-ля! — горным эхом, далёким и жалобным, прилетел изванной голос мужа. — Оо-ля! Чистое полотенце! Пожалуйста!

И тут опять зазвенел будильник. Не открывая глаз, ОльгаЮрьевна села, спустила ноги с кровати, нашла одну тапочку.

— Мам, у нас геркулес кончился, я не знаю, чем мнезавтракать, — сообщила дочь.

— Мам, ты не видела мой учебник математики, синий такой, вклеточку? — спросил сын.

— Оля! Чистое полотенце! Я уже час жду! — напомнил муж.

Ольга Юрьевна, прихрамывая, в одном тапочке, побрела покоридору.

— Мам, ты опять спишь в этой байковой пижаме! Она какая-токазённая, ты в ней похожа на приютскую сироту. — Катя дёрнула её за рукав.

— Зато тёплая, — заступился Андрюша и дёрнул за другойрукав, — и ничего не казённая. Её бабушка купила маме на день рожденья, лет стоназад, в «Детском мире».

— Продолжаем нашу программу. Сегодня ночью, в двадцатикилометрах от МКАД, в лесополосе, найден обнажённый труп девочки, на вид околодвенадцати лет, — сообщил после рекламной паузы бодрый голос.

— Отстаньте, — тихо взмолилась Ольга Юрьевна, открыланаконец глаза и обнаружила, что стоит на кухне перед телевизором. — Андрюша,отнеси папе полотенце.

— Почему я? — возмутился сын.

— Ну не я же! — хихикнула дочь.

— Вероятно, в Московской области появился очередной маньяк,серийный убийца.

Ольга Юрьевна застыла перед телевизором. На экранепоказывали кусок шоссе, ряд милицейских машин, канаву, опушку леса, фрагментограждения.

— Мам, а где у нас чистые полотенца? — спросил сын.

— В кладовке, дурья башка! — ответила за Ольгу Юрьевну дочь.— Андрюха, ну честное слово, живёшь, как постоялец в гостинице!

На экране корреспондентка ткнула микрофон в лицо усталомумужчине. У него была седая голова, поэтому он выглядел почти стариком, сердитымстариком, которому все надоело. Ольга Юрьевна знала, что ему сорок один год,так же как и ей.

— Скажите, уже установили личность убитой?

— Да. Установили.

— А можно подробней? Она москвичка? Приезжая? Или проживалав области? Как её имя? Сколько ей лет? Каким образом…

— Работа следственной группы только началась, никакойинформации мы сообщить вам пока не можем. Обратитесь в пресс-центр ГУВД.

— Мам, смотри, это твой Дима Соловьёв! — заметила Катя ивключила чайник.

— Мам, ты точно не видела мой учебник? Это очень важно! Тамвнутри листок с задачами, которые будут на контрольной! — крикнул из комнатыАндрюша.

— Оля, у меня кончились лезвия! — пожаловался АлександрОсипович. Он наконец вышел из ванной, розовый, распаренный, в старом махровомхалате.

— Конечно, маньяк! Кто же, если не маньяк? — увереннозаявила симпатичная блондинка, которая появилась в кадре после Соловьёва. — Оноблил труп косметическим маслом, чувствуете, до сих пор пахнет. И ещё, рядомвалялась детская пустышка.

— Откуда у вас такая информация?

— Слышала, как они обсуждали, — свидетельница кривоусмехнулась, — этот перформанс. Маньяки в своих действиях демонстративны. Ктому же полнолуние. Ладно, я расскажу по порядку. Мы возвращались из гостей,остановились…

Телевизор выключился. Ольга Юрьевна вздрогнула, обернулась.За спиной стоял Александр Осипович с пультом в руке.

— Нет, Оля. Нет.

— Что?

— Сама знаешь — что. Ты не будешь больше в этом участвовать.Никогда.

— В чём именно, Саша?

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Вспомни, что с тобойтворилось. Тяжёлая депрессия, бессонница. Забыла? Ты тогда почти свихнулась,нас чуть с ума не свела, меня, детей, родителей твоих. И главное — без толку.Ты его практически вычислила, но они его не поймали и сейчас не поймают. Этобезнадёжно. Кому-то выгодно, что он убивает подростков.

— Саша, перестань, кому это может быть выгодно? Что тыглупости говоришь? — Оля хотела отнять у мужа пульт, включить телевизор. Но онне дал, спрятал руки за спину.

— Конечно, я всегда говорю глупости, зато твой Соловьёвгений. Кто бы мог подумать, что из мальчишки, гадкого утёнка, вылупится такаясильная личность, вон, по телевизору его показывают, красавца седовласого. Егопоказывают, а ты смотришь, оторваться не можешь.

Ольга Юрьевна заставила себя улыбнуться и поцеловала мужа вколючую щеку.