Чего хочет женщина - Татьяна Полякова Страница 8

Как Аркаша и обещал, машину я получила к двадцать третьемуфевраля. Надо было его отблагодарить, и я поехала к Аркаше в контору. Конторойименовали ресторан с дурацким названием «Ну, погоди». Придумал название самАркаша и страшно этим гордился. Ресторан был его легальным бизнесом и приносилощутимый доход, здесь Аркаша проводил большую часть своего драгоценноговремени, здесь строил замыслы и отсюда умело пакостил остальному человечеству.

Я припарковала машину, подкрасила губы и отправилась кдорогому другу. Было часа три, в зале пусто, за стойкой, развалясь с кошачьейграцией, сидел Генка Ломов, или попросту Лом. Был он ближайшим Аркашинымпомощником по части пакостей, а здесь числился кем-то вроде администратора.Мозги Лома при желании можно было уместить в спичечный коробок, но подлец онбыл невероятный, и я предпочитала дружить с ним, как, впрочем, и все, с кемсталкивала его жизнь. Росту Лом был огромного, мускулатуру имел такую, что могпотягаться с некоторыми признанными звездами, рожу наглую и улыбку, какбриллиант в тридцать два карата. Был в Ломе особый бандитский шарм. К природнымдостоинствам странным образом приплелась любовь к гангстерским фильмам, оттудаЛом позаимствовал привязанность к дорогим костюмам, рубашкам с запонками,гладко зачесанным волосам и белому кашне. За белое кашне местная шпана егоособенно уважала. В образ этот он вжился потрясающе, бабы по нему с умасходили, и, когда по вечерам он вышагивал с ленцой по ресторану, сунув руки вкарманы и насвистывая негритянский мотивчик, из всех углов неслись тихие бабьистоны.

Несмотря на всю эту клоунаду, свое дело Лом знал хорошо, былкрут, а если надо, то и беспощаден, боялись его до судорог. Аркаша Лома нелюбил, потому как рядом с ним выглядел сморчком, а чтоб в глаза помощникувзглянуть, голову запрокидывал чуть ли не на спину и злился страшно, но безЛома обойтись не мог и терпел его.

Генка увидел меня, блудливо улыбнулся и сказал нараспев:

— Ладушка.

— Привет, Ломик, — мяукнула я и подошла вплотную.

Он слегка раздвинул ноги, касаясь коленкой моей ноги,ухмыльнулся еще шире и только что не облизнулся. Я облокотилась на стойку — втаком ракурсе бюст мой выглядел сокрушительно. Лом воззрился на него и все-такиоблизнул губы.

— Аркаша здесь?

— Ага. Вчера Косой был. Фейерверк устроил. Старичок нашубытки подсчитывает. Злой как черт.

— А ты чему радуешься?

— А мне что? Я считать не мастер. В школе двоечникомбыл. Мое дело кулаками махать.

Лом посмотрел на свой здоровенный кулак с печаткой намизинце и любовно его погладил. Я усмехнулась и еще чуть-чуть продвинуласьвперед. Лом покосился на дверь Аркашиного кабинета, легонько меня по бедрупогладил и опять пропел:

— Ладушка, красавица ты наша. Смотрю я на тебя, ичелюсти сводит.

— А ты их разожми.

— Боюсь из штанов выпрыгнуть.

— А ты штаны-то сними, не стесняйся, что я, мужика безштанов не видела?

— Как же, мне Аркаша за тебя враз башку оторвет.

— Ну и что, она у тебя все равно только для красоты. Тыж ею не пользуешься.

Он опять ухмыльнулся, спросил:

— Старичок тебе «Волгу» пригнал?

— Мне.

— Раскошелился, значит. — Лом снова погладил моебедро. — Как он с тобой управляется, козел старый, такую бабу ублажитьнадо, а, Ладушка? Доведешь старичка до инфаркта. Перетрудится.

— Берегу я его, не балую.

Лом засмеялся.

— Стерва ты, Ладка.

— Конечно, стерва, а кто еще с вами, бандюгами,вязаться будет?

— И то верно, — согласился Лом. Тут дверьАркашиного кабинета открылась, и он сам выкатился.

— Чего вы там шепчетесь? — Он нахмурился. Яподошла к нему и поцеловала в лысину.

— Спасибо за подарок.

Он подозрительно покосился на меня, потом на Лома и сказал:

— Идем, поговорить надо.

В кабинете я села на стол, распахнув шубу.

— Коленки-то убери, — досадливо буркнулАркаша. — Войдет кто-нибудь.

— Ну и что? Иди сюда.

— Подожди. Вчера Косой был.

— Знаю. Лом сказал.

— Грозился.

— Подумаешь. Иди, я тебя поцелую.

— Да прикрой ты коленки, ну что за баба. Ух, глазабесстыжие.

— Отстань, надоел.

— Надоел. Только и слышу. О чем с Ломом шептались? Думаешь,не видел, как он задницу твою оглаживал? Мужа тебе мало, а? Что ты перед нимтитьками-то трясешь? Ведь просил, просил же…

— Да пошел ты к черту, — сказала я и направилась кдвери.

— Подожди… Куда ты?

— Домой. Тошно мне от тебя. Приехала за машину спасибосказать, а ты, как филин, ухаешь.

Аркаша подкатился ко мне колобком.

— Ладуль, кто у тебя на квартире был?

— Сдурел? — вытаращила я глаза.

— Вчера заезжал. Пустые бутылки из-под шампанского,накурено.

— Девичник устраивала.

— Врешь. Вижу, что врешь. Узнаю чего… Молодогозахотелось, да?

— Захотелось, захотелось, — вздохнула я и стала вокно смотреть. — Ты бы, зануда, спасибо сказал, что я с тобой столько летживу и ни разу тебе не изменила. Докаркаешься, начну таскать на квартиру когопопало.

— Я тебе потаскаю… — начал Аркаша, но закончить неуспел, в комнату кто-то вошел и сказал:

— Привет, пап.

Обращение «пап» было так забавно, что я с любопытствомоглянулась и замерла с открытым ртом: на пороге стоял Димка.

— Привет, — брякнула я и улыбнулась. Димкавытаращил глаза.

— Проходи, сынок, — засуетился Аркаша, взглянул наменя и недовольно буркнул:

— Иди отсюда.

Я выплыла из кабинета. В голове моей все перепуталось. Димка— Аркашин сын… А я-то хороша, могла бы поинтересоваться фамилией любимого, да ивсем остальным тоже. Ситуация мне не нравилась. Что, если Димка сдуру всерасскажет отцу? Прощай, денежки.

Я покосилась на Лома. Он все еще сидел за стойкой имечтательно разглядывал потолок. На всякий случай его стоило пригреть. Я подошлаи села рядом.