Древнее хобби - Марина Серова Страница 8

И зачем я ее взяла, такую дорогую? Конечно, камера – вещь уникальная, с ней можно записать то, что не запишешь «жучком». Видео – это видео! А может случиться так, что она мне вообще не пригодится. Ладно, пусть пока лежит, хлеба ведь не просит, как говорит Ариша.

Вечером, наскоро приготовив ужин из полуфабрикатов, я позвала деда к столу. Мы поедали куриные котлеты с макаронами быстрого приготовления, я рассказывала Арише о событиях сегодняшнего дня. Он слушал очень внимательно.

– Полетт, как ты лихо вычислила любовника мадам Епифанцевой! А бабушки-то, бабушки! Выложить все первому встречному!

– Теперь надо как-то проникнуть к этому мальчику-студенту в дом, познакомиться с ним.

– Можно представиться работником ЖЭУ, сказать, что у вас плановое обследование батарей центрального отопления.

– Или сказать, что я – соседка снизу и у меня в ванной капает с потолка…

– Или с его балкона на твой упала наволочка, и ты ее ему принесла…

– Дед, как попасть в его квартиру – не вопрос. Вопрос: как поставить там «жучок»?

– Очень просто, Полетт. Ты приносишь наволочку, отдаешь ее хозяину, он тебе – спасибо, а ты – хлоп! Падаешь в обморок. Пока он бегает на кухню за водой…

– Получается, что я от его «спасибо» в обморок ляснулась?

– Тогда так: зашла, показала наволочку и пошла в спальню…

– Ага, давайте, мол, я сама вам эту наволочку на вашу подушку надену, а то, может, вы с этим вовек не справитесь! Чушь.

Мы еще долго сидели с дедом и прикидывали, под каким благовидным предлогом мне лучше всего попасть в квартиру мальчика-студента и как поставить там «жучок», но так ни до чего конкретного и не додумались. Убрав тарелки со стола и закинув их в посудомоечную машину, я поднялась к себе. Пока я знала только одно: надо продолжать следить за Елизаветой Андреевной, возить всю шиловскую электронику с собой на всякий случай и быть готовой ко всему.

Когда-то я закончила курсы стилистов. Позже умение менять внешность очень пригодилось в моей работе. Алина помогла мне купить разные парики и линзы. С их помощью я могла кардинально изменить свою внешность. Вот и сейчас мне предстояло сменить ее, мою среднюю, ничем не примечательную внешность с серыми глазами и не выделяющимися чертами лица на нечто более яркое и, главное, совершенно противоположное. Буду блондинкой.

Зайду к мальчику-студенту, похлопаю ресницами и томно спрошу:

– У вас случайно квартира не сдается?

Или:

– А это не ваша машина загородила выезд из двора?

На другое утро я подъехала к дому номер сорок по улице Бабушкина. Во дворе была небольшая стоянка, на которой я поставила машину и теперь сидела на этом наблюдательном пункте и пялилась на дверь третьего подъезда. Что я хотела увидеть, я и сама не знала. Просто я чувствовала, что мне надо здесь быть. Надо – и все.

На моем объекте ничего не менялось. Дверь изредка открывалась, из нее выходил кто-нибудь и шел либо к своей машине, либо к дороге, на стоянку маршрутки. Все правильно, утро, люди едут на работу.

А я сижу здесь и загораю. От нечего делать я стала рассматривать окна над дверью третьего подъезда. А интересно, у того мальчика-студентика они на какую сторону? Может, на другую? Тогда мне лучше объехать дом и любоваться на него с другой стороны.

Вон на одном балконе девочка поливает цветы. А на лоджии – женщина развешивает белье на веревку. У всех свои заботы.

Однако время идет, надо что-то делать. Поправив мини-юбку и платиновый парик, я вышла из машины. Открытая летняя маечка облегала мою фигуру, босоножки на высоком каблуке довершали прикид легкомысленной особы. Я двинулась к подъезду одновременно с женщиной с нагруженной сумкой. Она открыла дверь своим магнитиком, я ее придержала, чтобы женщине было удобнее зайти. Она поблагодарила меня. Мы обе зашли в подъезд, она направилась к лифту, а я – к лестнице.

На четвертом этаже я остановилась. Где-то здесь живет тот студент, которого, по словам бабушек, навещала «бесстыжая дама». Что ж, сейчас поглядим, какой такой студент. Я начала обход слева направо. Позвонила в первую дверь. За ней была тишина. За второй дряблый стариковский голос ответил, что он жилье не сдает. Живущие за третьей дверью тоже отказались реагировать на мой звонок. Очевидно, они просто ушли на работу. А вот за четвертой дверью послышались шаги, и через мгновение она распахнулась.

– Извините, вы квартиру не сдаете?..

Едва выдав один этот вопрос, я замерла, как изваяние. И было от чего. Передо мной стоял почти голый – с полотенцем на бедрах – красавец лет двадцати – двадцати двух. У него было атлетическое загорелое тело, потрясающие пропорции и мокрые черные волосы. Это все, что я видела. Все остальное заволокло голубоватым туманом. Нет, еще полотенце. Белоснежное полотенце, обмотанное вокруг узких загорелых бедер. Я чувствовала, что стою, как последняя дура в этом городе, пялюсь на молодое, красивое, как у греческого бога, тело и, кажется, ничего не могу с собой поделать.

– Девушка! Вы меня слышите?