Сам без оружия - Алексей Фомичев Страница 8
Сам без оружия - Алексей Фомичев читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Эта встреча перевернула ее представление и о мужчинах, и о близости, и вообще об отношениях. На фоне героя своего романа все остальные представители сильного пола казались ей пресными и скучными. Никто не мог сравниться с ее любимым, никто не мог повторить такое, никто не мог зажечь в ее груди огонь страсти.
Романы, которые она крутила по службе, не вызывали у нее даже малой части той бури эмоций, что захлестнула тогда. Она была холодна, спокойна, расчетлива, полностью оправдывая новую фамилию.
Новых романов не заводила, даже когда тело настойчиво требовало услады. Отвергала попытки сблизиться и посторонних, и своих сослуживцев. Даже отвергла осторожные ухаживания непосредственного начальника. Отчего тот явно осерчал, хотя и держал себя в руках.
И в России ее не захлестнули новые чувства. Не попадался на глаза такой человек, который был бы способен затмить память о том единственном желанном.
А потом вдруг произошла встреча в театре. Диана перехватила взгляд незнакомца и неожиданно ощутила в груди тепло. Незнакомец смотрел на нее взглядом того единственного! Цвет глаз, их выражение, легкая полуулыбка на губах…
Нет, конечно, это был не он. Диана видела разницу – этот молодой человек выше, шире в плечах. Но вот глаза!.. И выражение на лице. Такой уверенности и внутреннего спокойствия Диана не видела больше ни в ком.
Она первой пошла на контакт, ловко уронив перед незнакомцем сумочку. Молодой человек проявил завидную реакцию и сумочку поймал. Диана поблагодарила и перешла в наступление.
Молодой человек оказался переводчиком с японского, служившим в какой‑то канцелярии. Назвал себя Василием Щепкиным. Диана представилась курсисткой с Бестужевки [2], взявшей отпуск для ухода за больным дядей.
Их отношения начались не сразу, но быстро перешли в близкие. Диана с трепетом ждала этого, испытывая неожиданно для себя сильное волнение.
Нет, он был другим. И в общении, и в постели. Не разочаровал, даже показал кое‑что новенькое, явно из арсенала японских мужских салонов, в которых, видимо, частенько бывал. Но вел себя иначе, смелее и застенчивее одновременно.
Однако он него шла такая волна уверенности и надежности, что Диана разом позабыла и о несхожести Щепкина со своим идеалом, и о многом другом. И тут поняла, что влюбилась. Даже сильнее, чем тогда. Потому что эти отношения шли гораздо дольше двух дней и имели все шансы на успешное продолжение.
А потом Василий узнал, кто такая Диана на самом деле. А она узнала все о нем. Неожиданное раскрытие инкогнито странным образом охладило Василия. И хотя они не расстались совсем, но и прежних чувств не было. Диана терялась в догадках, но Щепкин молчал. И на все ее просьбы объяснить, в чем дело, отвечал одной фразой: «Не теперь».
…И вот неожиданный перевод в его группу и смятение, волнение, переживания. Щепкин против ее прихода не возражал. Знал о послужном списке Холодовой, о ее таланте и умении работать. Да и подготовка девушки была на высоте. Диана уверенно сидела в седле, виртуозно метала ножи, хорошо стреляла, прекрасно владела своим телом. Знала немецкий и польский, понимала английский. У цирковых борцов выучилась нескольким хитрым приемам и в принципе могла за себя постоять. Что как‑то и продемонстрировала, ловким ударом отбив одному не в меру наглому и приставучему приказчику его причиндалы. Словом, была на своем месте.
Вот только проблем и головной боли лично капитану Щепкину иногда доставляла больше, чем все шпионы и агенты вместе взятые. Но с этим он был вынужден мириться.
Через два дня после разговора с Батюшиным Щепкин прибыл на Фурштатскую в губернское жандармское управление. Его принял помощник начальника управления подполковник Игнатьев.
Игнатьева капитан неплохо знал, тот год назад навел контрразведку на одного хитрого издателя, печатавшего кроме книг и прокламаций сборники вестей из уездов. А там помимо прочего были приведены точные данные о пропускной способности железной дороги, о характере перевозок и о воинских эшелонах. Издатель на поверку оказался немецким агентом с большим стажем, внедренным в столицу еще в самом начале века. Тогда сработали молодцы жандармского управления, а Щепкин лишь присутствовал при задержании.
Теперь расклад менялся.
Игнатьев усадил гостя за стол, приказал подать чай, а сам выставил на стол бутылку «Смирновской».
– С новым чином тебя, Василий Сергеевич, – добродушно усмехнулся Игнатьев, поднимая рюмку. – Эдак догонишь скоро.
Они чокнулись рюмками и выпили. Щепкин взял с тарелки небольшой бутерброд – посоленный и поперченный кусок черного хлеба с ломтем осетрины и долькой помидора. Игнатьев был мастак на такие выдумки и всегда выставлял в качестве закуски что‑то новенькое.
– Не в чинах счастье, Владимир Андреевич, – ответил капитан. – А в успехах службы нашей. Хотя рад, конечно.
– А вот с успехами пока не очень, – немного поскучнел подполковник. – Сам знаешь, сколько на нас свалилось с началом войны. Просвета не видно.
Щепкин знал за подполковником его грешок – вечно сгущать краски и представлять все в черном свете. За это его не раз бранил начальник управления генерал‑лейтенант Волков, правда, без зла.
Игнатьев заметил скупую улыбку на губах гостя, махнул рукой.
– Ну, будет! Обстановку и так знаешь, а плакаться не стану. Что ж, чин мы твой обмыли накоротке. Давай, что ли, к делу? Кузьма! – повысил голос подполковник. – Где ты там?
Пожилой унтер‑офицер неспешно вошел в кабинет и замер у двери.
– Как чай?
– Готов.
– Ну так неси, чего же студить‑то?
– С пряниками и бубликами прикажете? – невозмутимо осведомился унтер.
Игнатьев посмотрел на гостя, заметил гримасу на его лице и вздохнул:
– Только чай. С лимоном.
Унтер так же неспешно вышел.
– Вот наказанье мне, – посетовал Игнатьев.
Щепкин терпеливо ждал. Знал, что подполковник не любит сразу переходить к делу, а исподволь готовится, предлагая гостю то рюмочку, то чай, то угощенье.
Через минуту Кузьма внес поднос с сервизом, поставил его на дальний конец большого стола и неслышно вышел. Подполковник самолично разлил чай по чашкам, поколдовал с сахарницей и тарелкой с лимонами и довольный сел в кресло. Церемония закончена, можно и переходить к делу.
– Наши молодцы в этот раз утерли нос департаменту и раскопали один интересный моментик, – начал подполковник. – Есть в Питере такой лихой налетчик Козырь.
– Козырь?
– Колозорный Дмитрий Степанович, одна тысяча восемьсот восьмидесятого года, из купцов, окончил гимназию, поступал в университет, но попался на краже драгоценностей в доме друга и угодил в ссылку. Работал в Минске и Варшаве, а лет пять как перебрался сюда. За ним числятся шесть успешных налетов на ювелирные магазины, два нападения на почтовые кареты и вроде бы как дом в Москве, где он с подельниками взяли семейные драгоценности у некоего барона. Но сей фрагмент не проходит по картотеке.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии