Трагедия в трех актах - Агата Кристи Страница 8

— Опять вы за свое! Ведь в коктейле ничего не обнаружили.

— А если ему что-то впрыснули под кожу?

— Ну, конечно, яд, которым индейцы в Южной Америкепропитывают стрелы! — подхватил мистер Саттертуэйт с добродушнойнасмешливостью.

Мими хмыкнула.

— Точно. Яд, не оставляющий следов. Видно, вам все этокажется детской выдумкой. Погодите, придет день, когда вы поймете, что мыправы.

— Кто это «мы»?

— Сэр Чарлз и я. — Мими немного покраснела. МистерСаттертуэйт, как истинный сын своего времени, когда в каждом доме в книжномшкафу можно было найти «Мудрые мысли на все случаи жизни», тотчас вспомнилстроки из Теннисона:

Годами вдвое старше, чем она,

Шрам на лице обветренном и темном.

Лишь раз взглянула — и навеки влюблена,

Свершился рок…

Однако мистер Саттертуэйт тотчас же почувствовал легкоесмущение — кому придет в голову облекать свои мысли в стихотворную форму, это внаше-то время! Да и Теннисон нынче не в моде. Кроме того, сэр Чарлз, конечно,обветрен и темен.., от загара, но шрама на лице у него нет. А Мими Литтон Гор,хоть и способна на испепеляющую страсть, но чтобы чахнуть от любви, равно как ипускаться в плаванье по реке на утлом суденышке? Нет, что-то не верится! В нейнет ничего от лилейной девы, обитавшей некогда в Астолате… Кроме молодости,думал мистер Саттертуэйт.

Юных девушек всегда привлекают мужчины средних лет синтригующим прошлым. Мими, кажется, не исключение.

— Почему он до сих пор не женился? — вдруг спросила она.

— Ну-у… — Мистер Саттертуэйт призадумался. «Изосторожности», чуть было не сорвалось у него с языка, но он понимал, что дляМими Литтон Гор такой ответ не годится.

У сэра Чарльза было множество любовных похождений, и нетолько с актрисами, однако ему всегда удавалось благополучно избегать брачныхуз. Но Мими, безусловно, жаждала услышать более романтическое объяснение.

— Та девушка, что умерла от чахотки.., актриса, ее имяначинается на букву «М»… Ведь сэр Чарлз был в нее влюблен, правда?

Мистер Саттертуэйт понял, о ком идет речь. Молвадействительно связывала имя сэра Чарлза с этой юной особой, впрочем, достоверноничего известно не было, и мистеру Саттертуэйту даже и в голову бы не пришлосчитать, что сэр Чарлз не женится, потому что хранит верность ее памяти, но изделикатности он промолчал.

— Наверное, у него было столько любовных связей, что и несчесть, — сказала Мими.

— Э-э.., гм.., вероятно, — промямлил мистер Саттертуэйт,чувствуя себя безнадежно старомодным.

— А мне нравится, когда у мужчины есть любовные связи, —продолжала Мими. — Значит, он не гомик и вообще без всяких отклонений.

Викторианским представлениям мистера Саттертуэйта былнанесен еще один сокрушительный удар. Бедняга совсем растерялся. Мими,казалось, не замечала его смущения.

— Знаете, — продолжала она как ни в чем не бывало, — сэрЧарлз на самом деле гораздо умнее, чем вы, может быть, думаете. Конечно, поройон ведет себя так, будто он на сцене, играет очередную роль. Послушать его, такон и под парусом ходить не умеет. Но за этой маской кроется недюжинный ум. Вы,наверное, считаете, что он все время позирует — ничего подобного. Посмотрите,как он теперь держится. Вы скажете — рисуется, примеряет к себе роль великогодетектива. Да, если он действительно захочет сыграть эту роль, у него онапрекрасно получится.

— Возможно, — согласился мистер Саттертуэйт. Тон, которымэто было произнесено, явственно выдавал его чувства. Мими не преминула облечьих в словесную форму со всей присущей ей пылкостью.

— Значит, по-вашему, тут разыгралась не ужасная трагедия подназванием «Смерть пастора», а всего лишь грустная интермедия «Печальноепроисшествие на званом обеде», обычная семейная драма. Интересно, что думаетмосье Пуаро. Уж он-то в таких делах должен разбираться.

— Мосье Пуаро посоветовал дождаться результатов анализакоктейля. Но, по его мнению, оснований для подозрений нет.

— Что ж, — сказала Мими. — Он постарел. Его время прошло.

Мистер Саттертуэйт внутренне содрогнулся, а Мими продолжала,не заметив, как жестоко прозвучали ее слова.

— Пойдемте к нам, попьете с мамой чаю. Вы ей нравитесь. Онамне говорила.

Весьма польщенный, мистер Саттертуэйт принял приглашение.

Придя домой, Мими поспешила позвонить сэру Чарлзу иобъяснить, куда подевался его гость.

Мистера Саттертуэйта провели в крохотную гостиную, обитуювыцветшим ситцем и уставленную старинной, тщательно отполированной мебелью.Гостиная была выдержана в безупречно викторианским духе. «Вот комната истиннойледи», — одобрительно подумал мистер Саттертуэйт.

У них с леди Мэри завязалась приятная, совсем не светская,как можно было бы ожидать, беседа. Они болтали мило и непринужденно, совсемпо-домашнему. Заговорили о сэре Чарлзе. Близко ли его знает мистер Саттертуэйт?Не сказать, чтобы слишком, но… Несколько лет назад он вложил деньги в одинспектакль, где играл сэр Чарлз. С тех пор они подружились.

— Он необыкновенно обаятелен, — с улыбкой сказала леди Мэри,— Мими со мной согласна. Думаю, вы заметили, что она жаждет обрести кумир,которому можно поклоняться?

Мистер Саттертуэйт подумал, что леди Мэри, должно быть,немного встревожена этим обстоятельством. Но ничуть не бывало.

— Мими совсем не знает света, — вздохнула она. — Мы весьмастеснены в средствах. Моя кузина вывозила ее несколько раз, когда Мими гостилау нее в городе, но с тех пор, не считая случайных визитов, бедная девочкабезвыездно сидит дома. А ведь в молодости надо познавать мир, вращаться вобществе. Это просто необходимо, иначе… Словом, чрезмерная замкнутость всемейном кругу таит в себе бездну опасностей.

Мистер Саттертуэйт согласился с леди Мэри. Он сразу подумало сэре Чарлзе и прогулках на яхте, но вскоре выяснилось, что почтенная дамаимеет в виду совсем иное.

— Как славно, что сэр Чарлз поселился тут у нас. Для дочериэто соседство весьма благотворно. Круг ее общения сразу расширился. Понимаете,здесь у нас очень мало молодежи, а юноши просто все наперечет. Боюсь, Мимивыскочит замуж за кого попало, просто потому, что нет никакого выбора.

Мистер Саттертуэйт, как всегда, понял все с полуслова.

— Вы говорите о молодом Оливере Мендерсе, не так ли?

Леди Мэри залилась румянцем. Она была искренне удивлена.