Кто хочет стать президентом? - Михаил Попов Страница 8

– Этот состоял?

– Этот нет, я просто для примера.

– К дьяволу твои примеры! Ты мне должен объяснить, как могло получиться, что ведущий инженер важнейшего и секретнейшего проекта, направляясь со всей новейшей документацией на испытания, столкнулся с психованным самолетом, управляемым человеком, которого выгнали с пилотских курсов за нерегулярные посещения занятий и регулярные посещения сеансов психотерапии. Что ты открыл рот? Хочешь сказать, что это рок, судьба, трагическое стечение обстоятельств?

Фрэнк пожал плечами. Собственно, других объяснений у него не было.

– Что ты молчишь? Что-нибудь сделано? Ты поговорил с девчонкой?

– Уже через час после столкновения на шоссе мои люди перерыли ее дом. Не только поговорил, но и ощупал.

Шеддер мстительно надел очки.

– И, конечно, ничего не найдено?

Фрэнк грустно и отрицательно покачал головой. Шеддер взял карандаш и начал стучать незаточенным концом по полировке.

– На месте катастрофы ни одного интересного куска бумаги или пластика. Откуда столько горючего в этом угнанном самолете? Дома ни одной зацепки, компьютеры будто вылизаны изнутри. Убийца всего лишь за два часа до дела прибыл из Бостона. Никаких пересечений с семейством Реникс. Может, он был знаком с умершей миссис Реникс? Влюбленность? Месть?

– В ту пору ему было тринадцать лет.

– Иногда этого вполне хватает.

– И они никогда не встречались, по нашим данным.

– Кто может поручиться за полноту ваших данных? Архивы Страшного суда нам пока не доступны.

Старина Фрэнк поднял глаза к ровно светящемуся потолку.

– Есть одна маленькая зацепка, сэр.

Шеддер задержал занесенный для удара по столу карандаш.

– В России занимаются подобной проблемой.

– Знаю не хуже тебя. Известно мне даже то, что мистер Винглинский скорее имитирует эти занятия, и мы, насколько я в курсе, помогаем ему разыгрывать сей спектакль. Он хочет пошатнуть акции тамошних нефтяных компаний с помощью научной шумихи, поднятой здесь, а потом исподволь скупить их. Метод вычурный, какой-то соросовский, но нам это не повредит. Тем более что нам он оказывает регулярные и порой даже рискованные для него услуги.

– Это наша легенда, сэр, что новая энергия – бред графоманов от науки. А ведь у него могут быть совсем другие. Вы же знаете психологию марионеток. С какого-то момента у них появляется ощущение, что они в силах двигаться самостоятельно.

Мистер Шеддер задумался. Настолько, что рассеянно вызвал секретаршу с чаем. Некоторое время он смотрел на едва заметные извивы поднимающегося от чашки пара.

– А что девчонка?

– Зеленая, пацифистка, антиглобалистка. А по внешнему виду, как ни странно, кукла Барби.

– Может, она успела что-нибудь припрятать, пока вы добирались до их дома?

– Маловероятно. Насколько я ее знаю – а знаю я ее с самого рождения, она не из того теста. Если бы нашла что-нибудь странное, кинулась бы за объяснениями к дяде Фрэнку.

– Ладно, ладно. – Мистер Шеддер начал карандашом размешивать чай. Не из-за внезапной рассеянности, а чтобы показать, какой бардак царит сейчас в делах и как он этим раздражен. Отставил чашку испорченного чая. – Но вы за ней послеживайте, не хватало нам тут внезапной продолжательницы отцовского дела. Бензиновой Индиры Ганди.

Фрэнк согласно наклонил голову.

– Такое впечатление, Фрэнк, что вам есть еще что сказать. Я угадал?

– Как всегда, сэр.

– И?..

– Я навел справки. Господин Винглинский является почетным членом того самого аэроклуба. Года два назад он был здесь. Даже поднимался с инструктором.

Мистер Шеддер сидел, будто остекленевший.

– Вы понимаете, что вы мне сказали, Фрэнк?

– Думаю, да, сэр.

– Думаю, нет, Фрэнк. Может статься, что это известие ничего не значит – простое совпадение, но не исключено, что в нем ответ на все вопросы.

– Многовато случайностей, сэр. И все связаны с самолетами.

– Вот именно. Теперь идите и ройте, копайте, бурите, но найдите мне информацию о том, что мистер Винглинский пытался подъехать каким-нибудь образом к нашему топливному центру.

Мистер Шеддер еще некоторое время размышлял.

– Мы могли бы прямо сейчас прищемить ему хвост, но он уже намечен как очень важная фигура в некоторых других наших планах. Больших планах, старина Фрэнк, настолько больших… И не вздумайте проговориться, я хочу умереть в своей постели, и пусть последний стакан виски подаст мне моя старуха, а не тюремный капеллан.