Ворюга в клеточку - Валерий Гусев Страница 8

– Кубинские, - сказал папа. - Очень крепкие, из сигарного табака. Алексей, разве можно курить такие сигареты?

– Ты что-то не то говоришь, - сказала ему мама.

Но папа не обратил внимания на ее слова. Он заинтересовался зажигалкой, щелкнул, прислушался к музыке и произнес загадочное слово:

– «Гаудеамус». А зажигалочка-то фирменная. - Он пригляделся к ней и прочитал вслух гравировку, на которую мы почему-то не обратили внимания: - «Володе Акимову - гордости биофака МГУ, будущему академику, от однокурсников. 01.01.1999 год». Бросай курить, Алексей…

– Гаудеамусом стану? - засмеялся Алешка. - Или академиком?

А мама сказала:

– Мне кажется, отец, что ремень нужен для тебя.

Алешка внес ясность:

– Ма, я не курил, правда. Я это все нашел.

– Нашел бы что-нибудь другое, полезное. И зачем тебе «это все»?

– Объявление напишу. Вознаграждение ведь гарантируется.

– И как ты напишешь? - спросил папа. И подсказал: - «Найдены окурки в количестве шести штук. Верну за приличное вознаграждение в долларах США».

Алешка сначала хихикнул, а потом задумался и серьезно сказал:

– Спасибо, полковник. - Уложил зажигалку вместе с окурками в коробочку из-под конфет и спрятал в стол.

– Вещественные доказательства, - посоветовал папа, - опечатывать положено.

– Сойдет, - отмахнулся Алешка. - Здесь все свои и почти некурящие.

Папа уехал на работу, мама занялась стиркой, а мы отправились в немецкую колонию, где живут немецкие граждане со своими детьми, собаками и машинами. За забором. Да еще и с охраной. С которой, я уже говорил, у нас сложились не самые теплые отношения. Мы как-то забрались туда в тихий вечерок покачаться на качелях, так они целую облаву на нас устроили. Хорошо еще, что мы папе об этом не рассказали. Он ведь тоже их недолюбливает. Я как-то слышал, когда мы с ним проходили вдоль ограды, как он зло вполголоса пробормотал: «Бездельники, холуи. Вас бы в город, в патрульную службу!»

Охранникам там действительно делать нечего. Они только шляются вдоль забора да анекдоты друг другу по рации рассказывают. Ну и ворота и калитки отпирают своим немецким хозяевам.

За этой оградой было немножко скучновато, но и немножко мы им завидовали - такой там был порядок и такая чистота. Все по линеечке, даже машины на стоянке стоят, как на параде. А если кто-нибудь выходит погулять с собачкой, то берет с собой веничек и совочек. А собачки ни за что по газонам не бегают. И в детские песочницы не гадят.

Скучновато, конечно. Но и завидно.

За оградой немецкой колонии беззаботно, но аккуратно резвились немецкие дети (киндеры, по-ихнему): без особого ора, очень организованно, дисциплинированно, чуть ли не строем. Одни из них стояли в очереди, чтобы бросить мяч в баскетбольную корзину; другие, тоже по очереди, пробегали по буму, растопырив руки; четверо гоняли ракетками мячик на корте, а остальные вежливо, но эмоционально болели за них. И было их всего штук двести, не меньше. И где тут этот Фофан - младший сын советника посольства?

Но пока я раздумывал, Алешка взялся за прутья ограды, просунул внутрь голову и свистнул.

Свистеть он умел. В одно мгновение на детской и спортивной площадках возникла полная тишина. И все лица повернулись к нам. Как по команде «Равняйсь!».

– Эй! - крикнул Алешка наудачу. - Фофан! Иди сюда!

Я не думал, что на эту странную фамилию кто-нибудь откликнется. Но тут же из очереди к баскетбольному щиту вышел белобрысый паренек Лешкиного возраста и направился к нам. Очередь сомкнулась и пошла своим чередом.

– Их бин Хофман, - сказал паренек. - Вас волен зи?

– А по-русски слабо? - спросил Алешка, пытаясь выдернуть голову, застрявшую между прутьев.

– Не слабо, - скромно похвалился маленький немец и довольно прилично перевел: - Я есть Хофман-младший. Что вы хотел?

– Мы хотел поговорить, - пыхтя пробормотал Алешка. И сказал мне: - Уши прижми.

Я не понял, зачем мне прижимать уши, но послушно это сделал.

– Да не свои уши, Дим! - заорал Алешка. - Мои! Голова обратно не лезет, не видишь?

Тут спохватился один из охранников и медленно, похлопывая себя дубинкой по ноге, направился к нам.

– Застрял? - злорадно спросил он. - Попался? - И протянул было руку, чтобы щелкнуть Алешку в его беззащитный лоб.

Но тут маленький скромный немец преобразился. Был цыпленок, а стал боевой петух.

– Хальт! - резко выкрикнул он.

И охранник, испуганно отдернув руку, вытянулся перед ним. Как рядовой перед генералом. И стал что-то, оправдываясь, бормотать, путая немецкие слова с русскими. Немецкие я не понял - я и английские-то уже забывать начал, - а русские были такие:

– Герр Хофман… Я извиняюсь… Им не положено… Орднунг должен быть.

(Орднунг - это по-немецки порядок.)

Хофман-младший что-то еще сказал ему, и охранник грустно побрел к воротам, где стоял второй такой же. Наверное, пожаловаться…

Я тем временем прижал Алешкины уши, и он, крутнув головой, благополучно выскользнул из «капкана».

Хофман-младший просунул руку меж прутьев:

– Клаус.

– Алекс, - ответил Алешка, не теряясь. - Надо поговорить. Пошли в парк.

– Нам не можно гуляйт ваш парк, - отказался Клаус.

– А нам не можно гуляйт у вас.

– Момент. - Клаус на секунду задумался. - Вечер. Семь часов. Калитка. Майн брудер… Мой брат гулять Рекс. Клаус рядом. Яволь?

– Еще какой! - Алешка таинственно повертел головой - нет ли рядом чужих ушей? - и шепотом добавил: - Мы хотел вам помогайт. Интерпол. Понял?

У Клауса стали круглые недоверчивые глаза:

– Интерпол? Такой кляйн… маленький? Такой бывайт?

– У нас и не такой бывайт, - успокоил его Алешка. - Приходи со своим братом Рексом - узнаешь.

Клаус кивнул, еще раз пожал нам руки и побежал на баскетбольную площадку, стал в конец очереди.

– Здорово я по-немецки шпрехал? - похвалился Алешка, когда мы пошли домой.

– Здорово, - признал я. - Особенно «помогайт» и «гуляйт». Правда, с Рексом ты что-то напутал, мне кажется. И с Фофаном тоже.

Старший брат Клауса-младшего был высокий, худой, носатый такой парень (и тоже белобрысый). Рядом с ним сидела красивая (и тоже немецкая) овчарка.

– Привет, Рекс, - сказал Алешка и протянул парню руку.

Парень с удивлением взглянул на него, а его пес подал Алешке лапу.

Оказалось - старший брат Клауса вовсе не Рекс, как напутал Алешка, а Макс. А Рекс - это как раз овчарка. О чем Макс вежливо пояснил Алешке на приличном русском языке.