Закрой глаза - я тут - Ксения Баженова Страница 8

Кира ничего не ответила, прикрыла дверь и пошла к маме на работу. Как она будет здесь жить даже несколько дней? А главное, как тут живет мама?

Кира купила разных продуктов, и полночи они с ней сидели и болтали на кухне. Кира рассказала о своих планах, и мать их не одобрила. Она была уверена, что отец не признает ее, ничего у Киры не получится и зря она все это затеяла. Когда Кира предложила матери переехать в Москву, та не захотела: «Куда я его одного оставлю, совсем сопьется. Да и больной он весь. Вон почти не встает».

Несколько следующих дней Кира занималась документами, чтобы потом приехать еще раз и забрать готовые. В тот, другой, раз она повторила попытку позвать маму к себе. Но та стояла на своем. Кира, конечно, расстроилась и обиделась. Но что поделать, мать взрослый человек. Сама решает, как ей жить. Она оставила денег и уехала. Возможно, очень надолго. А потом купила тур в Италию и написала заявление об увольнении. Будь что будет.

Провожали ее Лера с мужем.

– Ну, ты молодец, счастливая. Лети и не возвращайся! А потом мы к тебе в гости приедем! Папаше привет. – Лера обняла подругу и немного прослезилась.

– Да ладно, в гости! Кому я там нужна? Вернусь через две недели! – Честно говоря, Кира и сама была не уверена в счастливом исходе своего мероприятия.

Кира Лаврова первый раз летела на самолете. Она попросила место у окна, и когда самолет взлетел, у нее дух захватило от этих маленьких квадратиков зеленых полей, кукольных домиков и микроскопических машинок. Она смотрела на ленты дорог и рек, а когда поднялись над облаками, она увидела совсем близко солнце и белые бескрайние равнины. «Как удивительна жизнь, – думала девушка, – невозможно осознать умом, кем все это придумалось и существует. А впереди еще прекрасная Италия». О встрече с отцом она пока старалась не думать.

Рим полыхал жарой и древней, совершенно магической красотой. Кира отделилась от своей группы и гуляла по городу одна. Выставка должна состояться через неделю. Еще есть время все обдумать и подготовиться. Она каждый день рисовала фонтан де Треви и дельфинов на площади Ротонда, маленькую волчицу и Колизей среди высоких сосен, розы на газонах и фиолетовые бугенвилеи в гостиничном садике. Хотела показать рисунки папе. Пила волшебный кофе в маленьких кафе и думала, что надо пройтись по Корсо и купить себе что-нибудь симпатичное, чтобы хорошо выглядеть при встрече. Из-за своих занятий Кира уже достаточно хорошо понимала по-итальянски, и ей было очень приятно объясняться в кафе и магазинах. Нравился язык, нравился город, и нравились люди. Но одновременно с острыми приступами счастья, которые она испытывала по несколько раз в течение дня, ее преследовал страх перед встречей с родным отцом и одновременно незнакомым человеком.

Она бродила и возле галереи современного искусства, где должна была состояться выставка. Уже висели афиши с фрагментом картины, на которой был изображен красивый тропический остров, парящий в воздухе. Сам зал был пока закрыт. Ей обязательно надо попасть сюда в первый день. Возможно, ей даже не удастся войти внутрь. Но она подождет его здесь, перед входом. Скажет ему:

– Здравствуй, папа. Я твоя дочь, Кира.

Дни пролетели незаметно, и вот наступила ночь перед вернисажем. Кира не могла заснуть. Решимость ее почти пропала. Как отец, который вообще никогда не видел дочь, воспримет ее появление? Да он просто может сказать: «Девушка, я вас не знаю, до свидания», и хорошо еще, если не позовет полицию. Под утро она, наконец, задремала и проспала до полудня. Потом надела новый летний сарафан, собрала в папку рисунки и после обеда пошла к галерее, где села на лавочку у входа. Часам к семи вечера стали собираться гости, на красивых машинах подъезжали мужчины и женщины, одетые в вечерние наряды. Она попыталась проникнуть внутрь вместе с ними, но охранник, как и предполагалось, не пустил ее. А вскоре подъехал большой черный автомобиль с блестящими боками, и оттуда вышла блестящая семья блестящего успешного художника. Он оказался еще красивее, чем на фотографиях в Интернете. На нем был летний льняной костюм и легкий шарф. За руки он вел двух очаровательных девочек лет семи, в нарядных пышных платьицах, с длинными волосами, перевязанными одинаковыми красными лентами. Водитель подал руку еще одному пассажиру – из машины вышла жена отца, очень красивая молодая блондинка в черном коктейльном платье и туфлях на шпильках. Они улыбались друг другу, о чем-то болтали на итальянском и быстро шли по направлению к входу. Или сейчас, или никогда. Кира встала, папка с рисунками в руках сильно дрожала, и вообще ее довольно заметно потряхивало.

– Дементий Александрович! Простите… – позвала она осипшим голосом.

– Подождите, девочки. – Художник с интересом остановился. Он успел отвыкнуть от русского языка. – Вам что, девушка, автограф?

– Мне, я… дело в том..

– Хотите на выставку? Пропустите девушку, – кивнул он охране. И пошел со своей семьей дальше.

Кира забралась в уголок, из которого открывался хороший обзор, и стала оттуда рассматривать картины, семью отца и людей, которые его окружали и подходили с поздравлениями. Гости пили шампанское, и она тоже взяла бокал с подноса у проходящего мимо официанта. Вокруг неспешно журчала незнакомая, сытая и комфортная жизнь. Девочки шумно бегали по залу, кричали и веселились, и никто на них за это не шикал. Красотка-жена держала отца под руку и совершенно не походила на несчастную, затюканную маму. Несмотря на ее сказочную красоту, Кире она показалась доброй и приветливой. На шее и на руках у нее красовались всякие чудные украшения. Камни на кольцах переливались в свете ярких огней, когда она поправляла попадающие на лицо белые пряди. Отец выглядел совершенно счастливым. Картины, которые открывались Кире из ее уголка, были полны света, радости, ярких красок и таинственности. Какие-то неведомые животные с забавными мордами ходили друг к другу в гости среди огромных сказочных растений цвета фуксии или сирени; роскошные русалки, отдаленно напоминавшие его жену, плыли на бирюзовых облаках по небесам цвета шоколада. Средневековые замки, французские домики, китайские фонарики, мексиканские маракасы, бескрайние долины, полные диких цветов-инопланетян, и красивые женщины – все смешалось, играло, плясало, плыло и обещало бесконечное счастье. Каждая деталь была прорисована настолько четко, как будто настоящая, очень хотелось притронуться и проверить. Да! Ее отец настоящий талант. От его картин хотелось жить, дышать, забыть все неприятности и трудности и творить самой. Так Кира стояла в углу, погруженная в свои мысли, и тут вдруг увидела, что отец со своей спутницей направляются прямо к ней.

– Девушка, что же вы? Хотели на выставку, а сами торчите в углу весь вечер? Это моя супруга Глория.

– Очень приятно. Я… Извините. – Язык снова прилип к небу, и все так тщательно заучиваемые фразы улетели. Кира не нашла ничего лучше, как протянуть художнику свои рисунки. Он, улыбнувшись, переглянулся с женой, но папку открыл и стал рассматривать содержимое.

– Неплохо, неплохо… Вы где-то учитесь тут, в Италии?

– Нет, я из Москвы, вернее, из-под Москвы. Из Толстовки, точнее…