Закрой глаза - я тут - Ксения Баженова Страница 7

И вот он пришел на эту выставку. И встретил Аду среди больших черно-белых фотографий известных людей. Точнее, это она обратила на него внимание. Сам он не заметил низенькую, худую и не очень симпатичную итальянку.

– Что за парень? – спросила она у своего спутника. Ее английское произношение оставляло желать лучшего.

– Кажется, журналист.

– А как бы с ним познакомиться?

– Да просто подойти и заговорить. – Они направились к группе молодых людей, среди которых Дима стоял и пил виски. Пара девчонок явно хотела ему понравиться. Он улыбался, но мыслями был далеко. Рассматривал людей, похоже, кого-то искал.

– Милый мальчик! – заметила Ада спутнику и улыбнулась многозначительно.

– Вот именно, что мальчик. Извини, но ты ему практически в матери годишься.

– А может быть, это именно то, что ему нужно. Давай-ка не будем медлить. Представь меня редактором итальянского журнала.

Ее друг отозвал из компании одного парня, и через пару минут они уже стояли около Димы. На «итальянского редактора» он среагировал вяло, натужно улыбнулся и уже собирался уйти, сославшись на интервью, когда Ада потянула его за пиджак, отвела в сторону, запустила пальцы в его волосы, пригнула Димину голову к своим губам и на ломаном английском прошептала:

– Оставь мне телефон, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – а потом легко прикоснулась к его уху губами. Дима опешил, сердце его часто забилось. И он начал диктовать номер, а она записывала его в свой дорогущий телефон. После чего сказала: – Теперь иди, я позвоню. – И только он отошел, тут же вернула его назад. – Помада. – Она стерла одним движением пальцев с темным маникюром остатки красной помады с его уха. Но не до конца. – Меня Ада зовут. – Развернулась и ушла.

Он вышел на широкий балкон. Достал сигарету. Руки дрожали.

Потом он взял интервью у именитого фотографа, выставка работ которого и проходила, задавал тупые вопросы, которые сам потом не помнил, и иногда не понимал, о чем говорил собеседник. Когда Дима ушел, фотограф только пожал плечами.

Господи, что произошло? Какой-то морок! Он отправился домой пешком, по дороге купил бутылку пива. Шел и пил, потом поймал такси. Дома Юля увидела остатки помады, попыталась устроить разборку, он послал ее подальше и пошел в ванную. Там разглядывал свое ухо, вспомнил Ван Гога, хмыкнул, стер красные следы и долго смотрел на свои пальцы, вспоминая хриплый голос итальянки. Потом пошарился в Интернете, выпил виски и лег спать.

На следующий день он сел за интервью, удивился тупости своих вопросов и исходящей из них примитивности ответов. Как ни крутил, получалось обычное, стандартное интервью. Раскрыть личность фотографа не удалось. Через несколько часов Дима понял, что ждет звонка итальянки. Юля была на работе. В квартире стояла полнейшая тишина. Он сидел, курил и ждал, пару раз проверил телефон. Положил его рядом. Потом выключил, снова включил. Попытался вспомнить ее лицо и удивился, поняв, что не помнит ни одной черты, только голос и прикосновение.

На следующий день он не выдержал, позвонил знакомому, который ее представил. Нет, тот ничего про нее не знал, и телефон мужика, который был с ней, тоже ему неизвестен, просто виделись пару раз на каких-то мероприятиях. Работать Дима не мог. Звонили подружки, но ему никого не хотелось видеть. Юлю в том числе. И он пошел гулять, потом в кино на поздний сеанс, чтобы к его возвращению она уже спала. Ада позвонила через три дня, слившихся в одно мучительное ожидание, и назначила встречу в одном пафосном кафе в центре Москвы. В десять часов вечера. Ее номер был засекречен.