Последний ученик да Винчи - Наталья Александрова Страница 7

— Сюда, проходите сюда! — хозяин махнул ей в сторону открытой двери. — А я сейчас… вы чай какой любите?

— Чай? — Маша задумалась. — А какой у вас есть?

— Любой, — в голосе хозяина прозвучала гордость. — Зеленый, жасминовый и простой, черный — десятка полтора сортов, красный, белый, желтый…

— Ну, давайте черный с бергамотом!

Хозяин скрылся в глубине квартиры, лавируя между своими антикварными табуретками, а Маша вошла в комнату.

Здесь оказалось ничуть не свободнее, чем в прихожей. Все пространство было заполнено столиками, шкафчиками, креслами в разной степени разрушения, между ними стояли большие напольные вазы из китайского фарфора и какие-то предметы неизвестного назначения. С трудом найдя свободный диван относительно современного вида, застеленный пушистым оранжевым пледом, Маша попыталась сесть на него, но тут же вскочила, потому что плед под ней неожиданно шевельнулся и издал раздраженное шипение. В ужасе обернувшись, девушка увидела огромного рыжего кота, который открыл один глаз и смотрел на нее с явным неодобрением.

— Вы уже познакомились с Василием? — проговорил хозяин, появляясь в дверях с серебряным подносом. — Правда ведь, красавец? Один недостаток — очень линяет, поэтому на всем — рыжая шерсть. Ну, я и подобрал плед такого же оттенка…

Маша еще раз оглядела хозяина. Он успел переодеться в приличные брюки и домашнюю шелковую куртку и выглядел теперь вполне респектабельно. И почему это он сперва показался ей неопрятным стариком?

— С Василием мы познакомились, — ответила она кокетливо. — А вот с вами… то есть, конечно, я знаю, что вас зовут Дмитрий Алексеевич, а меня — Маша. Я репортер телеканала…

— Бог с ним, с вашим каналом, — прервал ее хозяин, выставляя на низкий инкрустированный столик две чашки тонкого розового фарфора, такой же чайник, вазочку с печеньем и темным сахаром. — Вы лучше расскажите, откуда у вас эта вещь.

— Почему вас так заинтересовал мой кулон? — проговорила Маша. — Мне подарил его дедушка, отец моего отца… я почти не помню его, родители давно развелись, и мы жили с мамой. Он приехал к нам совершенно неожиданно, мама тогда очень удивилась… мне было лет пять, но я это хорошо помню. Он подарил мне кулон и что-то такое сказал про четыре семерки… и про то, что эта вещь должна принести мне счастье. Я ничего не поняла и спрашивала потом у мамы, но она отмахнулась и ответила, что старик совершенно выжил из ума и лучше бы подарил что-нибудь нужное или хоть пару серебряных ложек, а не эту совершенно бесполезную вещь.

Маша отцепила кулон от цепочки и протянула его хозяину квартиры:

— Как вы это назвали?

Дмитрий Алексеевич бережно взял легкий светло-желтый шарик, составленный из двенадцати пятиугольников, некоторые из которых имели отверстия разной формы.

— Это — так называемый пентагондодекаэдр, самая загадочная вещь, попадавшая в руки археологов. Никто не знает, для чего он был предназначен. Их находили несколько раз в предгорьях Альп, но все известные — бронзовые, а ваш сделан из слоновой кости. Кто был ваш дедушка?

— Его фамилия была Магницкий, а больше я ничего не знаю… и не видела его с тех самых пор…

— Арсений Иванович Магницкий! — воскликнул мужчина. — Выдающийся специалист по античному искусству, таинственно погибший в восемьдесят втором году!

— В восемьдесят втором? — переспросила Маша. — Но как раз тогда он подарил мне эту вещь… а что значит — таинственно погибший? Что еще за тайны мадридского двора?

— Как-нибудь потом, — отмахнулся Дмитрий Алексеевич. — Почему вы не пьете чай?

— Бог с ним, с вашим чаем. — Маша поставила чашку на стол. — Вы обещали мне ответить на несколько вопросов.

— Какие вопросы? — Дмитрий Алексеевич принялся переставлять предметы на столике, пряча глаза от своей собеседницы. — Василий, ты слышал, чтобы я что-нибудь такое обещал?

Кот мурлыкнул, показывая всем своим видом, что он ничего подобного не слышал.

— Вот видите, Василий говорит, что не слышал…

— Прекратите! — Маша наклонилась вперед, пристально уставившись на реставратора. — И не вмешивайте сюда своего кота! У вас с ним явно имелся предварительный сговор! Вы обещали мне ответить — и будьте любезны держать слово!

— Ну что еще за вопросы?

— Что случилось с «Мадонной Литта»?

— Ничего не случилось, — Дмитрий Алексеевич снова спрятал глаза. — Кто вам сказал, что с ней что-то случилось? Висит себе в зале на радость толпам туристов…

— Вы не умеете врать, — Маша откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула, — и учиться этому вам уже поздно. Вас выдает ваше лицо.

Она сделала небольшую паузу и продолжила:

— Во-первых, со вчерашнего утра закрыт зал Леонардо.

— Трубы лопнули, — поспешно сообщил мужчина. — Вы же знаете, эти вечные проблемы с трубами…

— Ага, и по этому поводу туда согнали всю эрмитажную охрану, чуть ли не выставили у дверей часовых с автоматами!

— А что вы думаете? В зале находятся такие ценности…

— Я уже говорила — вы не умеете врать! Я видела, как картину унесли в служебное помещение…

— Ну да, ее готовят к выставке в Италии…

— Хватит юлить! Что с ней случилось? Что там за монстр?

— Монстр? — Старыгин побледнел. — Что вы об этом знаете? И откуда? Кто вам наболтал?

— Ага! — воскликнула Маша победно. — Попались! А ну выкладывайте, что там такое!

— Маша, клянусь вам — я не могу. С меня взяли подписку о неразглашении…

— Если вы ничего мне не расскажете, я буду вынуждена использовать грязные методы. Я ведь журналистка, а про нас чего только не болтают! У нас ведь нет ни чести, ни совести. Я расскажу в своей передаче совершенный бред со ссылкой на вас, а вы потом сколько угодно оправдывайтесь перед своим начальством…

— Маша, если бы вы знали… — тихо проговорил Дмитрий Алексеевич, сцепив руки. — Никакой бред не сравнится с тем… ладно, давайте договоримся так: вы будете молчать, по крайней мере пока, а я потом, позже, расскажу все вам, и только вам. Как там у вас называется — эксклюзивное интервью!

— Ну да, — недоверчиво покосилась на него Маша. — А как дойдет до дела, опять начнете юлить, призывать кота в свидетели…

— Я вам обещаю!

Маша хотела что-то возразить, но в это время тревожно зазвонил ее мобильный.

Звонила Светлана Воробьева.

— Машка! — проговорила она торопливым растерянным голосом. — Ты где сейчас?

— Да так… работаю…

— Приезжай скорее на студию!

— А что случилось?

— Мишку убили!

— Кого? — недоверчиво переспросила Маша. — Какого Мишку?

— Да Мишку же! Ливанского!