Ночная тьма - Агата Кристи Страница 7

Я помолчал, а потом выпалил то, что мне так хотелось ейсказать:

— Я вам солгал. Я не могу купить это поместье, потому что уменя нет таких денег. Но если бы мог, я бы его купил. Я хочу его купить. Можетесмеяться надо мной сколько угодно, но теперь я вам сказал все как есть.

— Но не кажется ли вам, что оно в таком жалком состоянии…

— Конечно, — перебил ее я, — я и не говорю, что оно мненравится в теперешнем его виде. Но я бы немедленно снес этот уродливый имрачный дом. Само же поместье вовсе не кажется мне уродливым и мрачным. Онопрекрасно. Взгляните сюда. А потом сделайте несколько шагов и посмотрите впросвет между деревьями на эти холмы и поля. Видите? Прорубить здесь аллею… Аесли посмотреть отсюда…

Я взял ее за руку и повернул на девяносто градусов.Вероятно, это было с моей стороны непозволительной фамильярностью, но она,по-моему, этого не заметила! Во всяком случае, я вел себя очень сдержанно. Мнепросто хотелось показать ей то, что сумел увидеть сам.

— Отсюда, — пояснил я, — начинается спуск к морю и скалам.Между нами и морем лежит городок, но его отсюда не видно, потому что онзагорожен вереницей холмов. А если вы повернетесь еще на девяносто градусов, тоувидите заросшую лесом долину. Не кажется ли вам, что если вырубить частьдеревьев и проложить аллеи, если расчистить пространство вокруг дома, то онбудет великолепно смотреться? Только строить его нужно не на месте старого, анемного правее — в ярдах пятидесяти — ста. А дом был бы чудесным. Его быпостроил гениальный архитектор.

— А среди ваших знакомых есть гениальные архитекторы? — В ееголосе слышалось сомнение.

— Один точно есть, — ответил я и тут же принялсярассказывать ей про Сэнтоникса.

Мы сидели рядышком на поваленном дереве, а я все рассказывали рассказывал этой тоненькой, стройной девушке, которую видел впервые в жизни,о своей мечте. Со всей пылкостью, на какую только был способен.

— Этого никогда не будет, — сказал я, — я понимаю. Не можетбыть. Но вы только представьте, что здесь можно сделать. Мы бы вырубили частьдеревьев, и стало бы больше света и пространства, и мы бы посадили цветы,рододендроны [5] и азалии [6], а потом сюда приехал бы мой друг Сэнтоникс. Он всевремя кашляет, потому что погибает не то от чахотки, не то от чего-то еще, ноон бы успел построить нам дом. Он бы сумел построить самый замечательный дом насвете. Вы даже не представляете себе, какие он строит дома. Он строит их оченьбогатым людям, но не всем, а только тем, кто хочет иметь что-то стоящее. Не втом смысле, что очень шикарное и удобное. А то, что можно назвать заветноймечтой. Он строит для тех, кто жаждет осуществить эту мечту.

— Мне бы тоже хотелось иметь такой дом, — сказала Элли. — Вызаставили меня увидеть его, почувствовать… Да, жить в нем было бы чудесно. Этодействительно было бы похоже на сбывшуюся мечту. Здесь можно было бычувствовать себя свободной, не связанной по рукам и ногам людьми, которыезаставляют тебя делать то, чего ты не хочешь. И не позволяют делать то, чеготебе хочется. О, как мне надоела моя жизнь и люди, которые меня окружают!Все-все надоело!

Вот как все у нас с Элли началось. Я был одержим своеймечтой, а Элли — мечтой о свободе. Мы замолчали и посмотрели друг на друга.

— Как вас зовут? — спросила Элли.

— Майк Роджерс, — ответил я. — То есть Майкл Роджерс. А вас?

— Фенелла. — И не сразу, но добавила:

— Фенелла Гудмен. — И с тревогой взглянула на меня.

Больше не было сказано ни слова, но мы продолжали смотретьдруг на друга. Нам обоим хотелось встретиться вновь, но в ту минуту мы незнали, как это сделать.