Цвет крови - Деклан Хьюз Страница 67

— Но Сандра была особенно близка с отцом?

— Он всегда был ее идолом. Она была маленькой папенькиной дочкой. И она начала ссориться с матерью — не то чтобы они воевали, вернее будет сказать, что они стали холодны друг к другу, избегали друг друга, разговаривали грубо, когда случалось находиться вместе.

— Довольно обычная ситуация. Девочки-подростки зацикливаются на отце и ссорятся с матерью. Случается в тысячах семей по всей стране.

— Это вполне нормально, я уверена, что так оно и было.

Она не повернулась от окна. Я видел в отражении на стекле, как светится кончик ее сигареты — маленький маячок в ночи.

— Я всего лишь рассказываю вам, что помню. Я сказала, что хочу, чтобы Говарды повинились в том, что сделали. Но я не знаю степени их вины. Вот почему я надеялась, что Джерри найдет способ… и теперь, возможно, ему сможете помочь вы. Узнать правду.

— Именно этого и я собираюсь добиться. И мне кажется, что без этих веревок у меня больше шансов.

Эйлин Тейлор отвернулась и взглянула на меня, привязанного к стулу, снова повернулась к стеклу и продолжила:

— Расследование смерти Мариан Говард было бессмысленным, я это хорошо помню. Ребенок болел многие месяцы до этого, она жила изолированно в комнате в конце коридора. Корь, воспаление легких, бронхит. Я ни разу ее не видела. Доктор Говард сам лечил ее, а из клиники приходила медсестра. Это все, что я знаю. Затем вдруг ее находят в пруду утонувшей. Я не могла этому поверить.

— А во что вы верили?

— Однажды вечером я внизу готовила ужин для Шейна и Сандры — они собирались вместе в кино или еще куда-то. Тогда еще Мариан была жива, все еще болела. Я прибралась после ужина и собиралась уходить домой, поднялась наверх, в ротонду. Там, в темноте, стояла Мэри Говард, в халате, непричесанная, глядя в конец коридора, и по лицу ее катились слезы. Она была грозной женщиной, и я бы в обычной ситуации опустила глаза и прошла мимо. Но она находилась в таком состоянии, что я про все забыла и подбежала к ней. Она плакала на моем плече и все время повторяла одно и то же: «По крайней мере теперь все кончено», «По крайней мере все должно быть кончено». И мне показалось, что я услышала… я все еще не могу поклясться, да и Мэри все время повторяла эти слова мне в ухо, но мне показалось, что я услышала плач ребенка. Я посмотрела ей в глаза, она взяла себя в руки, извинилась, начала суетиться вокруг Стивена, который только что вошел в холл, и выставила нас за дверь.

— Вы не можете в этом поклясться. Что Мариан была не больна, а беременна. Что она родила ребенка, которого у нее отобрали или он умер, и тогда что? Она покончила с собой? Ее убили?

— Я ни в чем таком не могу поклясться.

— Но что вы сами думаете?

Кончик сигареты Эйлин вспыхнул красным, и ее темную голову окружило облако дыма.

— После смерти Мариан они построили новый дом, бунгало. Мэри отказалась жить в Рябиновом доме, ей хотелось начать все сначала. Но Джон Говард переезжать не желал. У него была эта мечта насчет трех башен, хотя при его жизни успели построить только одну; вот он и считал, что если уедет, то потеряет шанс на исполнение этой мечты. Поэтому они пришли к компромиссу, построив новый дом почти вплотную к старому. Но когда пришла пора, Мэри переезжать в бунгало отказалась. Я думаю, ей казалось, что это ее как-то принизит. Я училась на медсестру по совету Мэри и на деньги Говардов. Мне кажется, Мэри тогда как-то на меня рассчитывала. Шейн и Сандра учились в университете, и она попросила нас со Стивеном снова вернуться к ним. Мы жили в бунгало. Джон Говард большую часть времени жил в старом доме. Сандра тоже много времени проводила там, и мы с ней очень сблизились. Я думаю, в тот период она старалась как можно больше сделать для обоих родителей, все меньше заботившихся о том, чтобы скрыть взаимную неприязнь.

— А Стивен пошел в школу.

— Верно, в Каслхилле, а я работала в клинике Говарда. Когда Джон Говард заболел раком, я ухаживала за ним до самой его смерти.

— Сандра рассказывала мне, что она сама ухаживала за отцом.

— Одной было не справиться. Кроме того, она замучилась, стараясь поддерживать мирные отношения между ним и матерью. Скандалы каждый вечер.

— И что случилось потом? Он вас изнасиловал?

— Знаете, все эти годы я говорила «да» — говорила себе, говорила Брайану. Говорила Говардам. На самом деле это неправда. Он был… очень привлекательным мужчиной. Очаровательным, сильным. Да, он был болен, но между приступами болезни он был в хорошей форме. В достаточно хорошей. А у меня ужасно долго вообще никого не было. Меня нетрудно было соблазнить. Я понимаю, это скверно, с какой стороны ни посмотри, но у нас завязалось что-то вроде… романа. Под носом у всех. Я думала, ничего не будет, ведь у него рак, откуда у него дети… Смешно, когда начинаешь верить рассказам старых бабок, за что раньше презирала других. И это случилось.

— Брок в это время уже был при вас? Или Брайан Далтон — так, кажется, его тогда звали?

— Крестили его Далтоном. Когда я с ним познакомилась, его все еще так звали. Но его отец смылся, когда он был еще ребенком, и Брайан так и не простил его. Когда мы поженились, он начал называть себя Тейлором — это девичья фамилия его матери.

— Удобно иметь больше одного имени.

— Конечно, мне ли не знать? Да, на той стадии Брайан был на горизонте… бродил вокруг да около. Он вроде знал, кто я такая. Я пошла на регби, когда играл Стивен, и он оказался там. Так мы и познакомились.

— Значит, вы встретились через Денниса Финнегана?

— Почему обязательно через Денниса Финнегана? Брайан работал в каком-то гараже в том районе, пришел просто посмотреть матч. Сомневаюсь, что он вообще знал Денниса Финнегана. Больше того — уверена, что не знал.

— Эйлин, Брок Тейлор и Деннис Финнеган выросли вместе в северной части города: Брок на Блессингтон-стрит, а Финнеган — на Веллингтон-стрит, рукой подать.

Эйлин Тейлор круто развернулась и начала надвигаться на меня.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что они знали друг друга, а от вас это скрывали. Интересно почему?

— Я не знаю.

— Стивен ведь был славным мальчиком, верно, Эйлин?

— Он обязательно вырос бы в замечательного юношу. Он был сильным и храбрым, очень хорошо ко мне относился. И очень умным. Мог стать врачом, он об этом мечтал.

— Вы верите, что он убил Одри О'Коннор? Мог он такое сделать?

— Нет.

— Даже если поддался очарованию Сандры Говард?

— Нет, даже если бы его заворожил сам дьявол. И он никогда бы не покончил с собой. Я не могла смотреть на Сандру, после того как она завела роман со Стивеном… воспользовалась им, но понимаю, как это случилось. Она горевала по отцу, сыну было семнадцать, разве мог он воспротивиться, если она захотела его, ведь она была такая женщина? Я очень злилась, но молчала, ничего не говорила — боялась оттолкнуть его. Тогда я чаще встречалась с Брайаном. И поняла, что беременна. Вот я и не знала, что делать.