Храм украденных лиц - Екатерина Красавина Страница 60

— Ну, если собрать всех поклонников орхидей по Москве…

— Мне не нужна вся Москва. У меня на руках два любопытных факта. Первый — любовница Лактионова любила орхидеи. Второй — Лазарева тоже предпочитает эти цветы всем остальным.

— Вывод? — прищурился Витька.

— Вывод: найти связь между этими двумя явлениями. Моя догадка: Лазарева и эта девушка как-то связаны между собой. Вить, а что, если это ее дочь? — воскликнул Губарев.

— Она разве похожа на нее?

Губарев достал из портмоне фотографию любовницы Лактионова и положил на стол.

— Смотри!

Витька подошел к столу и взял фотографию в руки.

— Нет. Не похожа.

— Не обязательно девочки похожи на матерей. Моя Дашка, например, больше похожа на меня. Может, любовница Лактионова внешностью пошла в отца?

— И как вы собираетесь это узнать? Проверить ваши предположения?

— Как? Конечно, если спросить напрямую, Лазарева будет все отрицать. Факт, что любовница Лактионова — ее дочь, ставит Лазареву в затруднительное положение. Кроме того, это зрелая и умная женщина, и так просто ее к стенке не припрешь. Как, например, Диму. Нет, здесь нужен совсем другой подход! Какой — я пока не знаю. Надо все хорошенько обдумать. Вить, у тебя есть кофе? Погода такая — голову тянет. Как свинцом обложена.

— Кончился.

— Сходи в магазин. Будь другом. Денег я тебе сейчас дам. Купи самый лучший кофе — дорогой. Например, «Картье Нуар». Или что-то в этом роде. Колбаски копченой немного. Грамм триста. И хлеба, естественно.

— Разбогатели?

— Побаловать себя иногда хочется.

— Да уж, баловство!

— Не говори, Вить! Вот жизнь! Кто-то себя поездкой на Канары балует или в Париж. А тут все удовольствие — кофейку попить! Просто смешно!

— Действительно, смешно.

— Я, представляешь, без завтрака остался!

— Да ну!

— Как моя соседка-мегера встала за спиной на кухне, так я и выскочил оттуда. Толком не поев.

— Бывают такие старушки — почище атомной бомбы!

— Я с такой и живу.

— Фильм «Дюплекс» смотрели?

— Нет. А что?

— Комедия — класс! Правда, с черным юмором… Сюжет в двух словах такой: молодая пара покупает себе дом. Вместе со старушкой. Они думают — милое безобидное создание. Как бы не так! Ну и задала же она им перцу! То музыку включала ночью на полную катушку, то потоп устраивала, то звонила в дверь в самое неподходящее время… Они потом даже убить эту старушку надумали с помощью наемного киллера. Да не тут-то было! Она сама чуть не убила киллера! Такая вот чумовая бабулька!

— Как моя! В точности! Ладно, ты в магазин идешь или нет?

— Иду. Деньги давайте.

После двух выпитых чашек кофе настроение у Губарева заметно пошло вверх.

— Значит, так. План дальнейших действий таков: мы прежде всего выясняем, есть ли у Лазаревой дочь! А потом уже пляшем от этого.

— А если у нее нет дочери?

— Ты меня, пожалуйста, не пугай! Тогда вся моя стройная концепция летит к черту!

— Я не пугаю. Я предупреждаю.

— Спасибо, — фыркнул Губарев.

— Пожалуйста.

— А если без шуток, то давай «просвечивать» Лазареву на предмет дочери.

— Есть!

— Посмотрим нашу базу данных. Если этого будет недостаточно, то запросим паспортный стол. Короче, за работу.

Облом есть облом! Как ни крути! Разочарование было сильным, и майор не смог его скрыть. Впрочем, он и не старался. Оказалось, что у Лазаревой никакой дочери нет и в помине.

— Н-да! — крякнул Губарев, когда узнал это. — Н-да!

— Я же вас предупреждал…

— Ты был прав! А я — старый дурак, который построил версию на пустом месте. Высосал из пальца.

Витька дипломатично молчал.

— Уф, — вздохнул Губарев. — Что теперь делать, ума не приложу. Мне так хотелось найти эту девушку с орхидеями… А теперь мы вернулись на исходные позиции. То есть на нулевую отметку. Поздравлямши!

— Может, за пивком сходить?

— Не поможет! И не мечтай! Знаешь, Вить, а я иногда думаю: почему мы все решили, что убийца Лактионова связан с ним в настоящем?

— Не понял…

— Это я не по-русски выразился! Я хочу сказать: не обязательно убийца появился в жизни Лактионова в последние годы. Может, он — из прошлого? И мы копаем совсем не в том направлении?

— И что вы предлагаете конкретно?

— Конкретно? Вернуться в прошлое Лактионова. Поговорить с теми людьми, кто знал его давно. Побеседовать с однокурсниками. С коллегами по работе, где он начинал свою карьеру. Вдруг мы что-нибудь там и обнаружим?

Надя обошла клинику кругом. Только в одном окне горел свет. Это кабинет Лактионова, поняла она. Он сидит там один… В этом месте она ощутила, как по коже побежали мурашки. Ей вдруг стало страшно. Если раньше она не задумывалась над тем, как она будет осуществлять план мести, то теперь посторонние непрошеные мысли властно вторглись в ее сознание. «А если он сразу закричит и я не успею вынуть пистолет? Что тогда? Все! Меня арестуют как грабительницу? Я попаду в тюрьму, а он по-прежнему будет жить и процветать…

Ну хорошо, предположим, мне удастся подойти к нему достаточно близко, я выстрелю, но вдруг я все-таки промахнусь? Дрогнет рука, или он дернется в сторону. В ответ он нападет на меня. Он — сильный, крепкий мужчина. Завяжется драка. Он разделает меня, как орех, в два счета. А потом вызовет милицию…

А если… все удастся? И я не промахнусь! Он не успеет ничего понять, как уже будет мертвым. Неужели я способна убить человека? Это ужасно! Вот он только что был живым, сидел, работал в своем кабинете, вхожу я, стреляю, и его больше — нет?»

Надя вспомнила веселые, смеющиеся глаза доктора, и ей стало не по себе. Но тут же обида мутной волной поднялась со дна ее души и накрыла с головой. «Он — сволочь, исковеркавшая мне жизнь, из-за него я теперь побираюсь по помойкам вместо того, чтобы учиться в институте и жить, как все нормальные девушки: флиртовать, влюбляться, ходить в кино. Он сделал мою жизнь тихим ужасом, кошмаром. Если я отступлю или дрогну, я буду презирать себя. Я должна это сделать, должна! А потом… все будет иначе. Я получу оставшиеся деньги и начну новую жизнь». Эта мысль вернула Наде пошатнувшуюся было решимость. Она нащупала в сумочке пистолет и погладила его. Она не имеет права поворачивать назад. Не имеет! У нее только один выход: убить Лактионова!

Она подошла к двери клиники, набрала код и осторожно потянула дверь на себя. Тяжелая, тугая дверь с легким скрипом открылась. Надя замерла на месте. Потом, не дыша, достала из сумки ключи и открыла вторую дверь, медленно поворачивая ключ в замке. Постояв минуту-другую, она пошла вперед, стараясь двигаться как можно бесшумнее. Вот коридор. Вот — секретарская стойка. Глаза быстро привыкли к темноте, и вскоре она стала различать контуры предметов. Ей нужна была вторая дверь по коридору слева. Внезапно раздался какой-то шум, и Надя, , пригнувшись, быстро зашла за стойку и задержала дыхание. Потом тихо выдохнула. Лактионов прошел мимо нее и направился в другой конец клиники. Она слышала его шаги совсем рядом. Он что-то напевал про себя! Это разозлило Надю больше всего. «Он еще и поет, — с раздражением подумала она. — Ему хорошо, весело, он доволен собой и своей жизнью. Тогда как я…» — Она сглотнула слюну. Нет, она сделает то, что задумано! Непременно. Обратного хода нет! Можно прокрасться в его кабинет, пока там никого нет. И найти удобное место, с которого и выстрелить. Она вынырнула из-за стойки и бегом направилась к кабинету Лактионова. Дверь была полуоткрыта. Она проскользнула в кабинет и осмотрелась.