Врата судьбы - Агата Кристи Страница 6

– Сплошные Паркинсоны, – сказала Таппенс, когда они сиделиза столом и ели мясную запеканку. – Их полным-полно, и некоторые могилы оченьстарые. А еще встречаются такие фамилии, как Кейп, Гриффитс, Андервуд иОвервуд. Как забавно, что есть и те и другие.

– У меня был приятель, которого звали Джордж Андервуд, – сказалТомми.

– Да, среди моих знакомых тоже были Андервуды. А вотОвервудов не было.

– Мужчины или женщины? – спросил Томми с заметным интересом.

– Кажется, это была девушка. Роуз Андервуд.

– Роуз Андервуд, – повторил Томми, вслушиваясь в звучаниеэтих слов. – Мне кажется, имя и фамилия не слишком хорошо сочетаются. Нужнобудет после обеда непременно позвонить этим электрикам, – добавил он. – Будьочень осторожна, Таппенс, а не то провалишься сквозь ступеньки на лестнице.

– И умру либо своей смертью, либо насильственной – третьегоне дано.

– Любопытство погнало тебя на кладбище, – с укором заметилТомми. – А любопытство, как известно, до добра не доведет.

– А тебе разве никогда не бывает любопытно? – спросилаТаппенс.

– Не вижу никакого смысла в том, чтобы проявлятьлюбопытство. А что у нас на сладкое?

– Торт с патокой.

– Должен тебе сказать, Таппенс, кормишь ты менявосхитительно.

– Рада, что тебе нравится, – сказала Таппенс.

– А что в пакете, который стоит за дверью? Заказанное намивино?

– Нет, там луковицы.

– Ах так! Луковицы.

– Тюльпаны, – уточнила Таппенс. – Схожу к старику Айзеку,расспрошу, как с ними обращаться.

– Где ты собираешься их посадить?

– Думаю, вдоль центральной дорожки в саду.

– Бедный старикан, у него такой вид, словно он вот-вототдаст концы, – заметил Томми.

– Ничего подобного, – возразила Таппенс. – Он очень дажекрепкий, старина Айзек. Знаешь, я пришла к выводу, что все садовники такие.Настоящий садовник – если это действительно хороший садовник – достигаетзрелости к восьмидесяти годам. А вот если ты встречаешь крепкого, здоровогопарня, который говорит тебе: «Мне всегда хотелось работать в саду», то будьуверен – он никогда не станет хорошим садовником. Такие всегда готовы сгрести вкучу и убрать опавшие листья, но, если их попросить сделать что-то серьезное,они непременно ответят, что сейчас не подходящее для этого время. А посколькуникогда не знаешь, какое именно время подходящее – я, по крайней мере, этого незнаю, – то им ничего не стоит тебя переспорить. А вот Айзек – человекудивительный. Он всегда все знает. В пакете должны быть еще и крокусы, – вдругвспомнила она. – Интересно, не забыли они положить крокусы? Ну, посмотрим.Сегодня Айзек как раз должен прийти, и он мне все расскажет.

– Вот и прекрасно, – сказал Томми. – Потом я тоже выйду квам в сад.

Разговор с Айзеком доставил Таппенс огромное удовольствие.Луковицы высыпали из пакета, отобрали самые лучшие, обсудили, где именно ихследует посадить. Сначала нужно было определить место для ранних тюльпанов,которые станут радовать глаз уже в конце февраля, затем для пестрых, у которыхтакой красивый ободок, и, наконец, для тюльпанов, которые, насколько былоизвестно Таппенс, носили название viridiflora. Они расцветут в мае или в началеиюня и будут изумительно красиво выглядеть на своих длинных ножках. А у этихсовершенно необычный цвет – нежно-зеленый, пастельный. Они решили, что ихследует посадить все вместе, кучкой, где-нибудь в отдалении, чтобы потом ихможно было срезать и поставить в гостиной – получится великолепный букет. Номожно и высадить вдоль прямой тропинки, ведущей от калитки к дому, где имибудут восхищаться приходящие в дом гости. Помимо всего прочего, там они будутспособствовать развитию художественного вкуса посыльных из мясных и бакалейныхлавок, доставляющих на дом какую-нибудь баранью ногу или ящик с овощами.

В четыре часа Таппенс поставила на кухонный стол коричневыйчайник со свежей крепкой заваркой, сахарницу с кусковым сахаром, кувшинчик смолоком и позвала Айзека, чтобы тот подкрепился перед уходом. Потом пошлаискать Томми.