Та, что правит балом - Татьяна Полякова Страница 6

Должно быть, так думала не только я. Вот бармен шмыгнул ксоседнему столу и что-то зашептал на ухо одному из парней. К чести того следуетсказать, что здравый смысл в нем присутствовал, и он сбавил обороты, причем ина дружков подействовал самым благотворным образом.

Но Нику уже не было удержу. Он заявил, что его девушка, тоесть я, двоих таких придурков уделает на раз и прочее в том же духе, исмог-таки довести людей до белого каления. Я в перепалку не вступала, знаябессмысленность данного занятия. Если Ник что-то вбил себе в голову, избавитьего от этой идеи можно только вместе с мозгами.

Я отправилась в туалет, чтобы немного посидеть в тишине, акогда вернулась, меня ждал сюрприз.

— Детка! — завопил Ник, раскинув руки. —Честное пари: мы вдвоем против этих говнюков. Покажи им, милая, что значитвнутренняя свобода и твердость духа. По сравнению с этим их хреноваямускулатура…

— Какая свобода? — простонала я. — Ты простоспятил!

— Дорогая, я не могу отказаться от своих слов. Япоклялся, что мы сделаем их за один раунд. Двое против четверых.

— Придурок, — констатировала я.

— Смотри, чтобы твоя девчонка не оторвала тебе язык заболтовню, — весело пролаял бородач, а я поморщилась: ну что за черт егосамого за язык тянет.

— Ну, так что, дорогая? — веселился Ник, а яповторно буркнула:

— Придурок.

Разумеется, затея представлялась идиотской: четвероздоровенных парней в противниках, хорошо, если отделаюсь незначительными увечьями.Но послать Ника подальше было бы верхом неосмотрительности — как я ужеговорила, по части злопамятности он числился в непревзойденных лидерах.Кончилось тем, что я, кляня Ника на чем свет стоит, потопала вслед за ним вближайшую подворотню, на ходу обматывая пальцы носовыми платками и салфетками,позаимствованными в кафе. В подворотню за нами отправились все обитателипивнушки, делая ставки, и, судя по всему, в нашу победу никто не верил, что,между прочим, правильно. Спасти нас могла только внезапность, поэтому я неспускала с Ника глаз. Как только мы вошли в подворотню, он молниеносноразвернулся на левой ноге, правой заехал одному из противников в голову. Язеркально повторила то же движение, и двое наших соперников рухнули на асфальт,так и не придя в себя до конца драки.

— Это не честно, бой еще не начался! — завопилинаши оппоненты, чем очень удивили Ника.

— А кто говорил о честности? Бой без правил, а есликишка тонка, так и скажи.

Под громкое улюлюканье мы начали драку. Свою задачу я виделав следующем: измотать парня, пока Ник разделывается со своим врагом. Примернотак оно и вышло. Несмотря на хорошую выучку, пройденную у Дика, и присущую мнеизворотливость, пару раз здоровяк все-таки смог достать меня, и я разозлилась.Злилась я на Ника, а досталось, разумеется, парню. Должно быть, ему нелегкобыло преодолеть некий барьер и обрушить на меня со всей силой кулаки-кувалды. Уменя барьеров не было, оттого действовала я как машина, с завиднымхладнокровием. Парень, который теперь в основном защищался, раздражал ещебольше, потому что стало ясно: он не боец. А если так, то какого хрена лезешь?Особенно эффектным ударом Ник отправил своего противника в нокаут и позвал:

— Дорогая, тебе помочь?

— Обойдусь, — ответила я и обошлась. Парень рухнулна асфальт, а народ слабо зааплодировал.

Тут появилась милицейская машина, и зрители быстренькорассредоточились. Сердобольные граждане прихватили и наших противников, которыепод дождем малость очухались.

— В чем дело? — гаркнул толстяк-капитан, появляясьиз машины, но, узнав Ника, голос понизил.

— Ерунда, — ответил Ник, вытирая подолом рубахиразбитую рожу. — Хулиганы к девушке пристали, пришлось вмешаться.

— А-а-а… — протянул капитан в полнейшем недоумении, нопоспешил оставить данную тему.

— Ну, как? — спросил Ник, когда мы двигали поулице в сторону моего дома. — Скажи, класс.

— Никита Полозов, ты придурок, — ответила я.

— Придумай что-нибудь новенькое, это я слышал раздвести.

— Ты законченный псих.

— Тоже не ново. А как насчет адреналина и прочего?

— Пошел к черту.

Ник замер, схватил меня за руку, а потом положил ладонь мнена грудь.

— Без дураков, скажи.., вот здесь отпустило, ведь так?

— Когда-нибудь тебе башку оторвут, — вздохнула я.

— Вот уж тебе будет радость! — Он засмеялся, а янеожиданно подумала, что Ник прав. Стало легче дышать, а злость и ненависть кмиру вдруг меня оставили. — Да ладно, — отмахнулся он. — Если бне твое упрямство, ты бы согласилась, что в хорошей драке что-то есть. В такиеминуты особенно остро чувствуешь, кто твой друг. Когда мы стояли спина к спинеперед лицом опасности, разве тебя не переполнял восторг?

— От того, что мне сейчас нос сломают?

— От того, что твоя спина надежно прикрыта, —ответил Ник с ухмылкой, однако глаза его смотрели серьезно. — Нам следуетпрактиковаться чаще, — весело закончил он.

Я только головой покачала. Конечно, Ник придурок, но вместес тем было что-то в его словах, что заставляло задуматься. Может, я тожеспятила, как он?

Он взял мою ладонь в свою руку, а я сжала ее и посмотрелаему в глаза. Наверное, на самом деле все просто: он человек и он рядом, авокруг пустыня и долгая-долгая мука, оттого, что мир не станет иным. И в этоммире мы сейчас были вдвоем, мы ненавидели друг друга, но долгие годы никогодругого не было рядом, и ненависть стала мучительной и сладостной, словнолюбовь. И меня захлестнуло чувство общности, едва не заставив заплакать,чувство странного братства, так что на миг показалось, что нет у меня никогодороже, чем он.

— Белая горячка, — с прискорбием констатировала я.

— Ты обо мне или о себе? — весело спросил Ник.

— В комплексе.

— Что твоя Машка? — продолжил он. Вопрос мне непонравился, и я обдумывала, как бы втолковать Нику, что это не его дело. —«Я могу протянуть руку и коснуться тебя, но между нами пропасть, которую непреодолеет птица», — процитировал Ник, а я удивилась:

— Это что, стихи?

— Ага.

— Надеюсь, все-таки не твои?