Тварь - Микки Спиллейн Страница 6

— Вот здорово, — сказал я, — соображаешь, чем тут пахнет, Рокси? — она кивнула головой. — Это может означать, что кто-то еще обо всем этом пронюхал и попытался взвинтить старика, похитив его сокровище. Надеялся, что тот откинет копыта от такой шутки. Лихо! Вот где ловкое, хитро задуманное убийство.

— Да, ведь тогда получается, что виноват наследник.

— Разве? Бьюсь об заклад, даже второстепенным наследникам отломится столько зелененьких, что убийство будет иметь смысл. У Йорка на всех хватит.

— Есть и другие возможности, Майк.

— Успела обо всем поразмыслить, а? — я улыбнулся ей. — К примеру, кто-то из родственников может найти парнишку и стать любимчиком у старика. Или так: парнишка — главный наследник, и один из них решил устранить его, чтобы самому продвинуться по списку. Да, детка, вариантов тут уйма, и ни один мне не нравится.

— Может быть, это все-таки обычное похищение?

— Верно. Очень даже может быть. Только так интересней. Скоро будем знать, — я открыл дверь и на пороге помедлил, оглянувшись через плечо. — Спокойной ночи, Рокси!

— Спокойной ночи!

Йорк опять сидел у камина, глубоко уйдя в мысли. У меня стало бы легче на душе, если бы он метался по комнате. Я подошел и шлепнулся в глубокое кресло.

— Где я сплю? — спросил я его.

Он медленно обернулся.

— В комнате для гостей. Я вызову Харви.

— Не надо, я сам его найду, когда понадобится.

Несколько минут мы сидели молча, потом Йорк начал нервно барабанить пальцем. Наконец он спросил:

— Как вы думаете, когда они дадут знать о себе?

— Дня через два, через три. Трудно сказать.

— Но один день уже прошел.

— Ну, так завтра. Не знаю.

— Может быть, мне следует опять позвонить в полицию?

— Валяйте, только когда они отыщут мальчика, вам придется его хоронить. Эти типы — не копы, места свои они получили по блату от политиканов. Вы должны бы знать, как делаются дела в таких городишках. Да им свою задницу не отыскать!

Впервые он проявил отцовское беспокойство. Его кулак с силой опустился на подлокотник кресла.

— Проклятье, не могу же я просто сидеть здесь! Ведь его уже может быть нет в живых!

— Может быть, но я так не считаю. Одно дело — похищение, совсем другое — убийство. Вы не представите меня вашей публике?

— Хорошо, — он кивнул.

Все смотрели на меня, пока мы обходили присутствующих. Я не рассчитывал, что после недавней наглядной демонстрации здесь найдется хоть один желающий познакомиться со мной.

Первыми были два гладиатора. Они сидели на диванчике, стараясь не подавать виду, что у них дрожат поджилки. У обоих все еще виднелись красные следы на щеках. Знакомство состоялось без особых церемоний. Йорк просто указал на них с явным пренебрежением:

— Мои племянники, Артур и Уильям Грэхем, — мы двинулись дальше. — Моя племянница, Элис Николс, — пара глубоких карих глаз поцеловала меня так крепко, что я едва не потерял равновесия.

Она была высокого роста и уже успела встретить свой тридцатый день рождения, но встретила его лицом и телом свежими, как первая маргаритка. Ее платье не старалось скрывать, оно едва прикрывало. У одних кожа — просто кожа, у некоторых она — приглашение отведать. Она сказала мне улыбкой то, что большинство девушек со времен Евы пытаются выразить словами, не показавшись слишком откровенно доступной. Я ответил ей тем же, вспомнив, что тоже немножко умею играть в эту игру.

Следующими были сестра Йорка и ее муж. Женщина средних лет выглядела настоящей матроной из тех, что любят принимать у себя важных персон и свысока разглядывать публику в лорнет. Ее муж принадлежал к разновидности, обычно попадающей в мужья таким особам. Он был невысок и пузат. Пиджак однобортного серого костюма не вполне свободно сходился у него на животе. Может когда-то у него и были волосы, но теперь об этом оставалось только догадываться. Один из уголков воротничка вылез и торчал, как обвиняющий перст.

— Моя сестра, Марта Гент, ее муж, Ричард, — представил Йорк.

Ричард выставил было руку, но старая доска одернула его, сердито нахмурясь, вслед за чем попыталась заморозить меня взглядом. Не добившись успеха, она повернулась к брату.

— Право, Рудольф, я думаю, нас едва ли следует знакомить с этим... с этой личностью.

Йорк повернул голову, взывая ко мне взглядом.

— Извини, Марта, но мистер Хаммер считает это необходимым.

— Я все же не понимаю, почему ты не предоставишь дело полиции.

Я адресовал ей отборнейшую из своих ухмылок.

— А я не понимаю, почему вы не заткнетесь, миссис Гент.

Я думал, ее муж надорвет пузо, таких трудов ему стоило не расплыться в улыбке. Марта запнулась, посинела и величественно удалилась, Йорк посмотрел на меня критически, но и с одобрением.

Подошел молодой парень лет двадцати, ступавший словно не по ковру, а по яичным скорлупкам. Он унаследовал фамильные черты Гентов, но исключительно со стороны матери. Из кармана у него торчала трубка, на носу были очки с толстыми стеклами. Девушка, стоящая рядом, никого не напоминала, но видя, как она обняла одной рукой Ричарда, я решил, что она его дочь.

Так и вышло. Ее звали Рода, она была настроена дружелюбно и улыбалась. Парень оказался Ричардом-Младшим. Он вскинул брови и неодобрительно уставился на меня поверх очков. Потом подбоченился и бросил мне презрительное “хм”. Такого один толчок отбросил за линию, отделяющую мужчину от педика.

Когда мне представили всех, я отвел Йорка в угол, где нас не могли слышать остальные.

— При нынешних обстоятельствах вам лучше держать эту компанию здесь, пока немного все не уляжется. Вы как, сможете их всех пристроить?

— Очевидно. Последние десять лет я только это и делаю. Предупрежу Харви, пусть приготовит комнаты.

— Когда он разместит их, пришлите ко мне Харви с планом, показывающим, где чья комната. И скажите ему, чтобы держал язык за зубами. Я хочу знать, где найти каждого из них в любую минуту. Так, а теперь скажите: вы не забыли ни о ком, имеющим связь с вашим домом?

Он на минуту задумался.

— Ох, мисс Грэйндж. После обеда она уехала домой.

— Где она была во время похищения?

— Н-ну... дома, полагаю. Она каждый вечер уезжает между пятью и шестью. Это очень замкнутая женщина. По-видимому, ведет уединенный образ жизни. Она вообще предпочитает никуда не ходить и занимается в библиотеке.

— Ладно, до нее еще дойдем. Как насчет остальных? Есть у них алиби?

— Алиби?