Школа безумия - Эйвери Бишоп Страница 6

Девушка не двигается.

Я всего в нескольких шагах от нее. Я не хочу здесь находиться. Я хочу быть на уроке географии мистера Ф. Баррета, слушать, как он с воодушевлением рассказывает про дрейф континентов, расширение морского дна и теорию тектонических плит.

Но в этом сне — кстати, теперь я знаю, что это сон, кошмар, — мое тело неподвластно мне, поэтому я поднимаю руку и тянусь к девушке.

Кончики моих пальцев в нескольких дюймах от нее.

Все, что мне нужно сделать, — еще один шаг.

Еще один шаг…

Я вырвалась из сна так быстро, что мне показалось, будто я ударила ту девушку. Не только ударила, но и услышала ее крик:

— Боже мой!

Правда, это не было похоже на крик девушки, которую ударили. Мужской голос, причем довольно знакомый. Секундой позже я почти пришла в себя. Постепенно до меня дошло, где я. Дома, в гостиной. Телевизор включен. Держась за лицо, Дэниел отшатнулся от меня.

Я села прямо, затем вскочила на ноги.

— О боже! Ты в порядке?

Он поднял другую руку, удерживая меня.

— Да, я в порядке. Просто не ожидал. Похоже, это был безумный сон.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Обвела взглядом гостиную, как будто где-то в углу скрывался нужный ответ.

Дэниел все еще был в коричневой больничной униформе. Должно быть, он только что вернулся с работы и застал меня на диване в гостиной.

— Эмили, с тобой все в порядке?

Я сглотнула и заставила себя кивнуть.

— Да, в полном порядке. Как ты сказал, просто безумный сон.

— Похоже на кошмар.

Я пропустила мимо ушей его слова и сделала шаг вперед.

— Дай посмотрю на твое лицо.

Я хотела осторожно убрать его руку, но он покачал головой и отступил.

— Со мной все в порядке.

— Дэниел.

— Я сказал: со мной все в порядке. Приму душ.

Он повернулся и направился к лестнице. Я беспомощно смотрела на него, не зная, что сказать или сделать.

Он уже почти поднялся по лестнице, когда я спросила:

— Что бы ты хотел на ужин?

Он остановился и пожал плечами.

— Мне все равно.

— Заказать готовую еду?

— Я не против.

Я даже не успела спросить его, какую именно. Прижав ладонь к щеке, он вновь снова начал подниматься по лестнице.

* * *

Дэниел спустился вниз как раз в тот момент, когда я взяла у курьера пакет с китайской едой и закрыла дверь.

В первый год нашей совместной жизни мы с Дэниелом частенько ходили в ресторан. Теперь же было достаточно открыть на телефоне приложение, нажать пару-тройку кнопок, и вуаля: еда с доставкой на дом. Курица с кунжутом для меня, му-гу-гай-пан ^[5] для Дэниела плюс два яичных ролла.

Дэниел взял свой контейнер, достал из холодильника бутылку с водой и, сев за стол, уткнулся в телефон. Я села напротив него и рассеянно потыкала вилкой еду.

Должно быть, Дэниел почувствовал, что я наблюдаю за ним, потому что он оторвался от телефона, выдавил улыбку, а затем снова впился глазами в экран.

— Нормальное лицо, — сказала я.

Он снова, нахмурившись, взглянул на меня.

— Э-э-э… ну спасибо.

— Я имею в виду твою щеку. По которой я тебя ударила. С того места, где я сижу, она выглядит неплохо.

Он пожал плечами и откусил еще кусок. За окном свое ежевечернее тявканье начал джек-рассел-терьер наших соседей, Эндрю и Барб.

Я снова посмотрела на свой ужин. Из-за графика работы Даниэля мы теперь редко ели вместе. Обычно я разогревала себе в микроволновке готовое блюдо из супермаркета или делала бутерброд, а иногда просто съедала тарелку хлопьев.

Несколько лет назад мы с Дэниелом приняли решение, что, когда мы вечером вместе дома, то будем ужинать, сидя за кухонным столом, как взрослые люди, и, хотя эта традиция продолжалась, я начала задаваться вопросом, в чем ее смысл. Дэниел редко спрашивал меня, как прошел мой день, поскольку знал, что я не могу распространяться о пациентах. Мы оба работали в сфере медицины и потому знали, как работает закон о неразглашении медицинской тайны.

Раньше Дэниел иногда рассказывал мне про свой день, про людей, с которыми имел дело в отделении «Скорой помощи», порой даже делился сплетнями, услышанными от его коллег, но потом все это сошло на нет. Теперь мы разговаривали друг с другом только в крайних случаях, пара-тройка реплик с каждой стороны, но никогда ничего серьезного.

Я не валила всю вину на Дэниела. Раньше он был открытым, теплым и любящим. Порой меня мучил вопрос, какими были бы наши отношения, если бы мой отец не умер. Если бы мы поженились и переехали из таунхауса в другое место. Возможно, тогда все было бы иначе, и мы с Дэниелом не проводили бы так много времени, играя в молчанку.

— Моя подруга Оливия покончила с собой.

Я сказала эти слова, сама не зная почему. Просто хотела нарушить царившее молчание. Дэниел поднял глаза, перестал жевать и снова посмотрел на меня.

— Это случилось пару дней назад. Узнала только сегодня. Мать сообщила мне.

Дэниел проглотил кусок, положил телефон на стол и вытер салфеткой рот.

— Кто такая Оливия?

— Старая подруга. Еще по школе. Когда-то мы были близки, но я не разговаривала с ней много лет.

— Сочувствую.

Я понятия не имела, почему я не закрывала рта.

— Похороны в субботу.

— Поедешь?

— Еще не решила.

Дэниел смотрел на меня еще мгновение, ожидая, что я скажу что-то еще, а когда я промолчала, сказал:

— Черт. Сочувствую. Ужасно.

В альтернативном мире я бы представила себе совершенно другую реакцию. В этом мире мой отец все еще жив. Мы с Дэниелом женаты уже два года. Мы покинули таунхаус и переехали в собственный дом. Возможно, у нас есть собака. В хорошую погоду мы все еще ходим в походы. Зимой ездим на север покататься на лыжах.

Мы ходим с друзьями Дэниела в бары, на их кулинарные и прочие вечеринки. Иногда я даже сопровождаю Дэниела в клуб «Мальчишки-девчонки», где он до сих пор волонтерит.

Да, даже в этом альтернативном мире у нас нет собственных детей. У нас это больная тема, и она нередко становится причиной ссор.

Но эти ссоры длятся недолго. Мы всегда миримся. Мы обнимаемся, целуемся и заканчиваем ночь в одной постели, наши тела соприкасаются под простынями, мы чувствуем, что в безопасности и любимы.