След лисицы - Аркадий Адамов Страница 55

Когда сумка наполнилась, она с трудом затянула молнию, потом накинула пальто.

Татьяна Спиридоновна знала, куда она все это отвезет: одной своей дальней родственнице, с которой годами не виделась, но которой, по совету Павла Ивановича, время от времени помогала. Та сделает для нее все, что она попросит.

Она вышла на площадку лестницы, тщательно заперла дверь на все замки и вызвала лифт.

На улице, около самого дома, Татьяну Спиридоновну внезапно остановили два человека. Один из них, высокий и плотный, строго спросил:

— Извините, гражданка, ваши документы?

— У меня нет с собой документов, — в испуге пролепетала Татьяна Спиридоновна.

— Ваша фамилия?

— Моя… фамилия…

— Так, — насмешливо сказал высокий. — Затрудняетесь вспомнить? Могу помочь: Туликина. Верно?

— Да… Я Туликина… Что вам угодно?..

— Мы из милиции. Нам угодно ваши документы.

— Но у меня их нет при себе, я же вам сказала!

— Принесите. Мы подождем здесь, в подъезде.

Татьяна Спиридоновна метнулась назад, к двери.

— Э, нет, — остановил ее старший. — Сумочку придется оставить. И просим побыстрее. Сейчас подъедут остальные товарищи.

Сумку пришлось оставить. Татьяна Спиридоновна, захлебываясь в слезах, кинулась за документами. Теплилась маленькая сумасшедшая надежда: вдруг они не заглянут в сумку, вдруг вернут ее, когда она принесет свой паспорт?

Когда через пять минут Татьяна Спиридоновна снова спустилась на лифте, подъезд был пуст. Она выбежала на улицу. «Этих» не было и там. Татьяна Спиридоновна, не веря своим глазам, долго озиралась по сторонам с таким растерянным и взволнованным видом, что проходившая мимо соседка участливо спросила:

— Что с вами, дорогая? На вас лица нет. Что случилось?

— Не знаю, — ответила Татьяна Спиридоновна и вдруг истерически разрыдалась. — Не знаю… Ничего не знаю…

Обеспокоенная соседка взяла ее под руку и проводила до двери.

— Ложитесь. Я сейчас вызову врача, — сказала она.

— Нет, нет! — испуганно воскликнула Татьяна Спиридоновна. — Никакого врача не вызывайте!.. Я… я уже себя лучше чувствую…

Она вошла в квартиру и, как была, в пальто и шляпке, без сил повалилась на кушетку. И снова принялась рыдать. Она не могла собраться с мыслями, не могла понять, что с ней произошло.

А вечером пришел с работы Павел Иванович. Хмурясь, он выслушал сбивчивый рассказ жены и обеспокоенно и недоуменно развел руками. Он тоже ничего не понимал.

Но с этого дня он на всякий случай резко оборвал свои подпольные связи и прекратил принимать «левый» товар.

Спустя три или четыре месяца были арестованы все его бывшие «компаньоны». Но Павел Иванович остался на свободе.

И только тогда Павел Иванович понял, что стал жертвой каких-то ловких мошенников. Потеря ценностей и денег была весьма ощутимой, но невольный выигрыш, который он в результате получил, временно — о, конечно, временно! — отказавшись от «дела», был ощутимей вдвойне.

А спустя некоторое время Павлу Ивановичу позвонил по телефону какой-то человек и предложил повидаться по важному делу.

Они встретились в кафе. Высокий, плотный, совсем не старый человек в безукоризненном костюме, с легкой усмешкой на узком и холодном, как лезвие ножа, лице, когда они уселись за столик, вдруг вытащил золотой портсигар Павла Ивановича и негромко сказал:

— Это, конечно, ваш. Как и некоторые другие вещи, которые я хотел бы вам вернуть.

От изумления Павел Иванович даже не нашелся, что ответить, и незнакомец продолжал:

— Не спрашивайте меня о подробностях. Поверьте только, что я ваш друг. И в тяжелую минуту смогу пригодиться. Как и вы мне, кстати. Вас я знаю. А моя фамилия Антонов, зовут Иван Иванович. В Москве бываю наездами. Ваше здоровье!

И он поднял рюмку с коньяком.

Пока Антонов говорил, Павел Иванович, наконец, пришел в себя. Этот тип, конечно, жулик. Но… жулики бывают разные, и кто знает, что будет дальше? Этот, во всяком случае, ловок, умен и вполне приличен. При случае действительно может пригодиться. Да и получить хотя бы часть своих ценностей было очень кстати.

В тот вечер мнимый Антонов — Павел Иванович ни на минуту не сомневался, что фамилия эта вымышленная, — передал ему саквояж, где находилось не меньше половины всех украденных ценностей. Денег, конечно, там не было и валюты тоже.

С того времени Антонов исчез.

Прошло около трех лет, и Павел Иванович все реже вспоминал об этом человеке, хотя связанная с ним история, о которой он, естественно, никому не рассказывал, забыться не могла.

Постепенно восстановились прерванные связи, возникли новые. Павел Иванович действовал еще расчетливее и осторожнее, но не менее прибыльно. Злой дух наживы по-прежнему жил в этом огромном, седом, благообразном человеке.

И вот совсем недавно Антонов вдруг объявился вновь.

Они встретились. На этот раз дома у Павла Ивановича.

— Выручайте, дорогой, — сказал Антонов.

— Чем могу быть полезен?

— Признаюсь. Ехал в Москву специально, чтобы сделать у вас заем. Из дальних странствий возвратясь, так сказать. Но… две удачи подряд, и я в порядке. Однако ваша помощь требуется. Надо, дорогой, укрыться на несколько дней. Надежно только. Пробовал сам — не получилось. И надо еще встретиться с дружком. Незаметно. С тем самым, помните?

Павел Иванович утвердительно кивнул седой головой и задумался.

Как видно, поняв его мысли, Антонов многозначительно добавил:

— Прошу учесть. Моя безопасность — это в данном случае и ваша.

Павел Иванович понял намек.

— Что ж, придется вас устроить. В одном укромном месте. Там сейчас кругом пусто и все заколочено.

Помолчав, он сказал:

— Хочу, кстати, поинтересоваться. Дело, как говорится, прошлое. Но каким образом вы тогда устроили со мной эту… аферу, что ли? Довольно ловко, кстати сказать.

Антонов усмехнулся.

— Это, дорогой, секрет фирмы. И случай, конечно.

— Вы знали моего сотрудника, Моткова?

— Нет, я его не знал, — покачал головой Антонов, но больше ничего не счел нужным пояснить.

Да и зачем было рассказывать Павлу Ивановичу о той случайной цепочке, которая привела к нему, о том, что Мотков жил в одном доме с Васькой Резаным и кое-что однажды болтанул ему, а Васька передал Косому, и тот уже, к слову как-то, упомянул об этом в разговоре с ним, Антоновым, а вернее, не Антоновым, эта фамилия была придумана специально для Павла Ивановича. Словом, все это рассказывать не стоило, даже не следовало. Главное сейчас было в другом.