Особый талант - Сергей Куприянов Страница 5

Однако внимательный и натренированный взгляд мог бы определить, что все семеро расселись так, будто они заранее распределили между собой обзорные сектора, и под их контролем оказывалось все пространство вокруг них. Да и держались они несколько напряженно. Но внимательного наблюдателя рядом не нашлось, а невнимательных не интересовала разномастная группа сдержанных людей. Гораздо интереснее было понаблюдать за хлопотливыми цыганками, наперебой предлагавшими погадать, за компанией карточных игроков или за разрозненными мужчинами с озабоченными лицами неопределенной социальной и профессиональной принадлежности, при приближении которых рука сама собой тянется прижать покрепче карман с деньгами, а напряженная нога контролирует ручную кладь.

Наконец Майстренко нашел возможным прервать свою многосложную деятельность, скрытую от посторонних глаз дверью с соответствующей табличкой, и вернулся к пассажирам.

— Господа! А вот и я! — сказал он. — Скоро ваш рейс. Все в сборе? Вот и отлично! Пойдемте на регистрацию. Весь багаж здесь? Ну пойдемте-пойдемте. Сейчас как раз народу у стойки немного. Давайте будем спешить.

Народу у стойки не было вообще, если не считать молодой женщины в форме стюардессы.

— Вот, прошу. Ваш рейс ноль семнадцать. Вот это Оксана, ваша хозяйка. Она вас проводит к самолету и, вообще, обращайтесь к ней со всеми вопросами, — скороговоркой произнес Майстренко и быстренько удалился в сторону небольшой комнаты, которую он называл своим кабинетом.

— Это ваш багаж? — спросила женщина за стойкой, обращаясь к молодому человеку, который держал в руках большой баул, завернутый в знакомую сероватую бумагу и с биркой на ручке; его уже взвешивали на аэровокзале. — Положите на весы.

— Но его уже проверяли, — попробовал возмутиться тот, но мгновенно сник под взглядом «инженера».

— Перегруз.

— Послушайте, — мгновенно встряла бойкая дамочка в короткой дубленке, — мы вместе. У меня багаж совсем никакой, так что можно же вроде как разделить? А? — заискивающе спросила она.

— Ну и разделили бы дома, — устало сказала служащая.

— Не делится, — широко улыбнулся молодой человек. — Тут лодка. Резиновая. Если ее разделить, то уже никогда ее не надуешь. Подарок свояку. Он страстный рыбак. К Новому году.

— Так сейчас же не сезон, — вяло возразила женщина, взмахом руки разрешая убрать багаж с весов. В сущности, его даже не требовалось больше взвешивать. Так уж — она на глазок, по привычке, оценила объем груза и напряжение, с которым его нес совсем не выглядевший хилым молодой человек, вот и попросила положить на весы. Но, в конце концов, перевес был небольшой, у остальных багаж был и вовсе маленьким, да и провожал их сам Майстренко. Так что она не стала слепо следовать букве инструкций и разрешила.

Небольшая заминка произошла перед рамкой металлоискателя. Когда сквозь нее проходил канадец Дискин, рамка зазвенела, заставив милиционера около нее напрячься.

— У вас есть металлические вещи? Ключи, оружие, другие предметы?

Иностранец недоуменно посмотрел на своего спутника, и тот на пальцах изобразил нечто вроде пистолета. Наблюдавший за этой сценкой «инженер» напрягся, глубоко засунув правую руку в карман куртки.

— О! No! — воскликнул иностранец и принялся доставать из карманов и выкладывать на столик перед милиционером металлические вещи. Тот мельком поглядывал на связку ключей с брелком, прибор для чистки курительной трубки в кожаном чехольчике, изящный швейцарский перочинный ножик, сотовый телефон, горстку мелочи и авторучку в металлическом корпусе. Больше всего милиционера интересовало выражение лица досматриваемого, но тот демонстрировал обычную в таких случаях растерянность и готовность как можно быстрее разрешить недоразумение.

Стоявшая на билетном контроле женщина в синей форменной шинели профессионально быстро просматривала документы. Канадский паспорт. Лицо и фотография — соответствуют. Многоразовые российская и украинская визы. Предыдущий въезд и через пару дней выезд месяц назад. Последний вчера. Отметка американской таможенной службы. По делу человек ездит, не иначе. Второй — тоже. Даты въездов и выездов совпадают. Про себя она мельком подумала, что эти двое или гомики, или деловые партнеры. Бизнес.

Милиционер с интересом посмотрел на длинную коробку в руках одного из пассажиров, на которой был изображен солдат в непонятной форме с пулеметом в руках.

— Это у вас что такое?

— Игрушка. Племяннику купил. Подарок.

— Откройте, пожалуйста.

Хотя на экране коробка никак особенно не высветилась — так, несколько пружинок и гвоздиков, — он все же настаивал предъявить. Но не потому, что заподозрил неладное. Просто ему было интересно. Еще лет пятнадцать назад сам был без ума от подобных штучек. Может, из-за них, из-за близости к настоящему оружию он и пошел в милицию.

Пассажир с готовностью открыл коробку. Внутри в запаянном пакете лежала сильно уменьшенная модель пулемета, вокруг которой змеей свернулась пулеметная лента с маленькими патрончиками. А пулемет был хорош. Черный, отблескивающий почти настоящим воронением ствол, сложенные сошки, красивая прицельная планка, сделанный под темное дерево пластмассовый приклад, выпуклые шурупчики-заклепочки. Не игрушка — а загляденье! У него самого в детстве таких вещей не было — не то было время. Милиционер хотел заставить распаковать игрушку, подержать ее в руках, пощупать, полюбоваться хоть пяток секунд, но не стал. Какому-то неизвестному ему пацану в какую радость будет вскрыть плотный пакет с надписью «Made in USA»! Он только кинул прощальный взгляд на маленькие патрончики в ленте из кожзаменителя и кивнул, отворачиваясь, тем самым разрешая убрать подарочную игрушку в коробку и про себя решая, что надо пойти в «Детский мир» и купить такую же; сын еще маленький, но годика через два-три это ему будет самое то. Отличный подарок.

Вообще, интересного в багаже семерки было немного. Пара бутылок виски, водки штук пять, ноутбук, два батона сырокопченой колбасы, набор фломастеров, тряпье разное, три бритвы, набор косметики и прочая мура, которую люди берут с собой в дорогу.

Следующий удар по нервам пассажирам пришлось пережить в накопителе перед выходом на взлетное поле, находившееся в нескольких шагах от них, сразу за мутными стеклами и передвижными загородками, окрашенными в ядовито-желтый цвет.

Когда до посадки оставалось минут десять, в холодный грязноватый зал вошла большая группа мужчин с черными коротко стриженными волосами. Впереди явно был лидер — сухопарый мужчина с глазами навыкате, отчего они казались круглыми, как у хищной птицы. Вряд ли вошедшие были с оружием, но весь их вид был такой, будто они готовились к немедленному нападению и резкому и безжалостному подавлению любого возможного сопротивления.

Увидев расположившихся поближе к выходу на поле людей, старший резко остановился и, не оборачиваясь, что-то сказал на гортанном языке. Молодой в длинном черном пальто и в красном кашне ответил ему и повернул обратно. Возвратился он минуты через три и, не понижая голоса, что-то сказал, отвлекая своих соплеменников от сверления непрошеных соседей горящими глазами. Доклад был короткий и явно не удовлетворил старшего. Он недовольно нахмурился и коротко скомандовал, после чего от группы отделились сразу трое и решительно двинулись из зала. Вскоре они появились с перепуганным представителем авиакомпании.