Особый талант - Сергей Куприянов Страница 4

— Ладно, хватит галдеть! — раздраженный дежурный поднял ладони, призывая к спокойствию, и опасливо покосился на Дискина. Но тот, похоже, владел русским недостаточно хорошо и не понял обидного выражения. По крайней мере его лицо оставалось надменно-невозмутимым. И какого черта он не воспользовался услугами зала VIP? Демократ хренов! — Подождите меня в зале, а я сейчас попробую что-нибудь придумать.

— Сами взлетите, что ли? — ядовито поинтересовалась дамочка в короткой светло-серой дубленке, открывающей потрясающие ноги. — Тогда, чур, мое место на шее.

Слегка поддатый мужик, по виду напоминающий небогатого инженера, обидно усмехнулся. До этого он внушал наибольшую симпатию, но теперь даже смотреть на него стало противно. Чувствуя поддержку товарищей по несчастью, дамочка с праздничными ногами отчаянно добавила:

— Отсюда мы выйдем только для того, чтобы пройти на посадку.

Остальные согласно загалдели. Они уже завоевали свою, пусть и непрочную позицию и не хотели ее сдавать.

— Я сейчас вызову милицию, — вполне серьезно пригрозил Селищев. Ему надоел этот базар, он был раздражен и психологически готов к крутым мерам по отношению к этим наглецам. В конце концов, тут серьезное учреждение, а сам он серьезный человек, от которого зависит судьба тысяч тонн грузов, десятков машин и тысяч человек.

— Мы будем ждать за дверью, — коверкая слова, примирительно произнес иностранец. — Сколько минут? — спросил он тут же, не делая попытки покинуть кабинет, и посмотрел на часы.

— Минут десять, — буркнул Селищев сдаваясь. Ну какая, в самом деле, милиция? Глупо все это.

Когда возбужденные пассажиры вышли, он взялся ладонями за виски и уставился в экран компьютера.

На самом деле сегодня был еще один борт на Украину, не внесенный в расписание. Это был специальный рейс, о котором не сообщают пассажирам в общих залах. Не тот, правда, что в народе ошибочно называется президентским. Точнее говоря, рейс не был в полном смысле специальным. Скорее дополнительным. Но поскольку в последний день года самолеты обычно идут с сильным недогрузом, то и объявлять о нем не имело смысла. На борту предполагалось пятнадцать человек и несколько мест дипломатического груза. Его содержанием Селищев не интересовался.

Салон Ил-62 может без труда вместить еще несколько таких групп, так что дополнительные семь человек — не проблема. Проблема была в другом. Самолет принадлежал компании «Украинские авиалинии», а без согласия представителя фирмы он не мог произвести посадку пассажиров, приобретших билеты на самолет другой фирмы. Вряд ли бы тот стал возражать администрации аэропорта, от которой кругом зависел, но просить его все же не хотелось. Любая просьба с его стороны неизбежно обернется просьбой к нему самому. Хотя если намекнуть, что таким образом будет оказана услуга президенту твоей страны, то все будет выглядеть совсем иначе. И тогда еще неизвестно, кто и кому останется должен, а он избавится от этих надоедливых пассажиров.

Он поднял трубку телефона и набрал знакомый номер.

— Василич? Это Селищев. Приветствую. Тут у меня есть несколько человек. Они опоздали на борт на Борисполь. У них есть бумага от вашего президента.

— Компании?

— Украины! Приглашение на празднование Нового года. Вот я и подумал, что нужно тебе сказать. У тебя через полтора уходит ноль семнадцатый. Практически пустой борт.

— Где эти люди?

— Ну как где? Ждут у меня под дверью. Где же еще?

— Я сейчас подойду!

— Ладно, жду, — безразлично сказал дежурный, но самодовольно поправил галстук.

Он почти решил проблему. Изящно и без потерь для себя. Теперь нужно было закрепить успех. Он встал, сунул в рот сигарету и вышел в коридор.

— В общем, так, — сказал он, прикуривая, хотя напротив него висел плакатик, предупреждающий о запрете курения. — Сейчас подойдет представитель украинской авиакомпании. Он может взять вас на самолет, который отправляется через полтора часа. Это все, чем я могу вам помочь.

— Не густо, — проговорила зловредная дамочка, но кто-то толкнул ее локтем, и она заткнулась.

— Постарайтесь быть с ним убедительными, и тогда все вы через несколько часов будете в Киеве.

Он выделил голосом «все вы», намекая, что им и впредь стоит держаться вместе. Больше ему тут делать было нечего. Не стоило показывать своей заинтересованности. В случае чего — он сделал все, что мог. Покуривая, он двинулся по коридору. Навстречу ему спешил Василич.

— Где они?

— Там, тебя ждут.

Судя по тому, как спешил главный здешний украинский представитель, половину сознательной жизни проживший в Москве и значившийся по паспорту русским, пассажиров на борт он посадит. Для него их президент еще что-то значит. Господи, остался еще где-то порядок и уважение к власти!

Даже Игорь Васильевич Майстренко, которого Селищев по старому знакомству звал просто Василичем, толком не знал, что за рейс ноль семнадцать. В его задачу входило проконтролировать своевременные прибытия-отбытия и заправку самолетов, обеспечение их горючим и качественным техобслуживанием, обеспечить взаимодействие со службами аэропорта, ну, и время от времени принять важных гостей. А уж что там за груз и пассажиры — его не интересовало, кроме редких, особенных случаев, о которых, как правило, сообщали заранее. Случались, разумеется, разные накладки, но в конце концов именно для их разрешения он здесь и находился.

Президентскую бумагу он оглядел мельком и не стал вдаваться в тонкости. Есть проблемы? Поможем! Это наш долг помогать пассажирам, особенно гостям президента. С перерегистрацией билетов проблемы не будет, а пока гости могут отдохнуть, проведя время в баре. Через час он подойдет к ним и проводит на посадку, потому что рейс эксклюзивный и объявления по радио не будет, и поэтому он просит их к этому времени собраться вместе. Ему очень не хотелось бы, чтобы они опять опоздали… И так далее, вплоть до предложения пройти в зону особо важных персон. Строго говоря, он тоже был занят; он вел увлекательную и полную самых интересных поворотов беседу с кассиром-оператором — пухлой блондинкой тридцати одного года, которая уже не отказалась от бокала шампанского и была совсем не против того, чтобы он подвез ее до дома. Это был интересный и важный этап в беседе, и нужно его было развить и закрепить, как успех в войсковой атаке. Фактор времени играл тут не последнюю роль, а поскольку пассажиры — это было сразу видно, — хоть и приличные, но не сильно важные, то есть как пользы, так и особого вреда от них ждать не приходится, значит, вполне способны справиться с естественной паузой и самостоятельно могут провести часок возле бара с прохладительно-горячительными напитками, не отвлекая занятых людей от их многотрудных забот.

Впрочем, пассажиры были ему скорее благодарны, чем обижены отсутствием внимания к своим персонам. Как это нередко бывает с попутчиками, они довольно быстро нашли общий язык и даже выпили по стаканчику пива, перейдя затем на более легкие напитки в виде соков и минеральной воды. Ну, сдержанный заокеанский украинец и его коренастый спутник — это понятно. Прижимистые и привыкшие к экономии иностранцы, к тому же находившиеся в окружении незнакомых и хамоватых аборигенов, не были расположены к расслабухе. Ну а аборигены? Им-то уж сам Бог велел! Время есть, проблема решена, напитки, и не очень, кстати, дорогие, — вот они! Хоть по рюмочке за знакомство.