Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова Страница 5

– А сколько ему лет? – осторожно осведомиласья, меня насторожили слова: «никаких проблем с туалетом».

Может, Галка хочет поселить у нас домастолетнего старца, который не всегда сам доползает до унитаза?

– Точно не скажу, возраст средний, у негосамый расцвет сил, и вообще он чемпион, – заявила Мысина.

– Спортсмен? – переспросила я.

– Да, – подтвердила Галка, – победитель многихсоревнований, обладатель кучи наград, занимает сплошь первые места. Нинуобожает, считает за мать родную. У него тяжелая судьба, досталось бедняжке,двух хозяек похоронил! Но мрачным не стал! У тебя с ним проблем не будет! Плиз!Дашута!

– Ладно, – сдалась я, – пусть приезжаетвечером, после шести!

– Супер, – обрадовалась Галка, – привезу его ив аэропорт успею.

– А сам он не способен приехать? – возмутиласья.

– Смеешься? – фыркнула Мысина. – Ну, довечера.

Я пошла к машине, размышляя на ходу. Если этотАлександр Михайлович действующий спортсмен, то он, должно быть, совсем молод,хотя я не спросила, каким видом спорта он занимается. Вдруг этот тип шахматист,тогда ему могло уже перевалить за полвека. Хорошо, что «подкидыш» ест все,многие профессионалы тщательно соблюдают диету. Еще больше меня обрадовалосообщение о веселом характере и аккуратности временного жильца. Правда, он несамостоятелен и эмоционально не зрел, не способен себя обслужить и плачет оттоски. Но Галка подбрасывает нам парня всего на семь дней! Надо же помочьбедной Нине, мало ей ремонта, так еще и ногу сломала. Сейчас же позвоню Ирке намобильный, предупрежу, что нужно подготовить одну из гостевых комнат и купитьйогуртов и свежий хлеб.

Размышляя о домашних делах, я довольно быстродоехала до Туристской улицы, нашла нужный дом, поднялась на пятый этаж ипозвонила в дверь. Она сразу распахнулась, и на меня повеяло запахом пыли исырости.

– Дарья? – спросил высокий худой пожилоймужчина. – Я Сергей.

– Очень приятно, – вежливо ответила я, снялакуртку, водрузила ее на вешалку, где висело одно серое полупальто, и сталарасстегивать сапожки.

– Не снимайте обувь, – остановил меняВодоносов.

– На улице, несмотря на январь, слякоть, я,правда, езжу на машине, но пришлось пешком пересечь двор, запачкаю пол, –сказала я.

– Ерунда, – отмахнулся Сергей, – проходите вкомнату.

Я покосилась на его черные квадратные, натолстой подошве ботинки на полу у двери. Ни коврика, ни тряпки и в помине нет,пришлось, невзирая на угрызения совести, топать по паркету, оставляя за собоймокрые следы. Но едва я очутилась в квадратной гостиной, как вся неловкостьисчезла. Окна закрывали дешевые жалюзи, вдоль одной стены тянулись полированныешкафы столетней давности, у второй стояли диван, образец советской мебельнойпромышленности конца семидесятых, и два нелепых кресла, между ними притулилсяжурнальный столик на паучьих ножках. Здесь не было ни одной безделушки, ниодной салфеточки, ни пледов, ни подушек, ни газет. Штук пять книг, стоявших наполке, не придавали комнате ни уюта, ни жилого вида.

– Садитесь, – радушно предложил СергейПетрович.

Я осторожно опустилась в продавленное кресло испросила:

– Почему вы позвали меня на конспиративнуюквартиру? Неужели нельзя было встретиться в кафе?

Водоносов улыбнулся:

– Вы наблюдательны!

Я пожала плечами:

– Не требуется особой наблюдательности, чтобыпонять: тут никто постоянно не живет.

– Отлично, – кивнул Сергей, – давайте сразу кделу. Когда вы последний раз встречались со своей матерью?

– Никогда, – спокойно ответила я.

– Правда?

– Абсолютная, – кивнула я.

Водоносов открыл портфель и выложил на столикфотографию.

– Посмотрите, может, кого-нибудь узнаете.

Я взяла снимок, он оказался черно-белым, оченьплохого качества, изображение расплывалось, но через минуту я воскликнула:

– Бабуля!

– Можете назвать имя женщины? – склонил головунабок Водоносов.

– Похоже на съемку камеры видеонаблюдения, –пробормотала я. – Какое-то странное фото! Это Афанасия Константиновна, моябабушка.

– А ребенок вам известен?

Я вгляделась в карточку.

– Девочка, маленькая, дошкольница, лица невидно.

– Почему вы решили, что ребенок женского пола?

– Хороший вопрос, на малышке юбочка, мне невстречались мальчики, которые носят юбки, если они, конечно, не шотландцы, –съехидничала я.

Но Сергей Петрович даже не улыбнулся.

– Ради конспирации Ванечку могли нарядитьМашенькой.

Я заморгала, а Водоносов сказал:

– Но на фото девчушка, и это вы.

– Я?

– Не узнали себя?

– Каким образом? Я говорила, что лица неразобрать.

– А по одежде?

Мне стало смешно.

– Вы помните, что носили в три-четыре года?

– Конечно, – на полном серьезе заявил СергейПетрович.

– Стоит позавидовать столь невероятной памяти,– ухмыльнулась я.

Водоносов вынул сигареты.

– Вы не возражаете? Я знаю, что вы курите,причем уважаете весьма крепкий табак.

– Верно, – кивнула я, – похоже, вы тщательноподготовились к беседе. Но мне скрывать нечего, давайте перестанем ходитьвокруг да около. Скажите, зачем вы меня сюда пригласили.

Сергей Петрович чиркнул зажигалкой:

– Не помните, куда ходили тогда со своейбабушкой?

Мое терпение лопнуло.

– Сто лет назад?

– Вы великолепно сохранились для дамы,перешагнувшей вековой юбилей, – неожиданно улыбнулся мой собеседник. – Я струдом дал бы вам тридцать пять!

Отлично понимая, что его любезность вызванаисключительно желанием выудить из меня какую-то информацию, я тем не менее неудержалась от улыбки, но быстро погасила ее и сказала: