Мираж черной пустыни - Барбара Вуд Страница 49

— Я позову мемсааб, бвана.

— Нет, не нужно. Я хочу сделать ей сюрприз.

Но визит Валентина не стал для Миранды сюрпризом. Она видела его из окна своей комнаты. Миранда хорошо знала графа, поэтому сразу заметила небольшие изменения в его походке. Ее опытный глаз мгновенно определил, что он навеселе. Итак, Валентин был пьян и шел… к ней.

— Лорд Тривертон! — воскликнула она, открыв дверь. — Какой приятный сюрприз!

— Надеюсь, я не помешал вам.

— Нисколечко. Пожалуйста, входите. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Что за неделя выдалась, Миранда! — произнес он, опускаясь в уютное мягкое кресло. Он бывал в ее квартире нечасто, но это не мешало ему чувствовать себя в ней как дома. Он взял бокал с виски и осушил его одним залпом. — Жаль, что поезда не ходят до Найэри. Терпеть не могу эти долгие поездки, — сказал он. Поездка до дома занимала восемь дней: мало того, что каждую ночь они вынуждены были распрягать волов и разбивать лагерь, так тут еще Роуз отказывалась разговаривать с ним. Все это выводило его из себя.

— Когда-нибудь они пойдут туда, лорд Тривертон, — успокоила она его, вновь наполняя стакан.

Валентин сидел, положив длинные ноги на табуретку, и смотрел на стакан. Что он только ни делал, чтобы протянуть линию железной дороги до Найэри. Экономическое положение колонии начало улучшаться, процветание было уже не за горами, но, несмотря на то влияние, которое он оказывал на Законодательный совет, несмотря на все переговоры, которые он вел с секретарем министерства по делам колоний, конечным пунктом упорно оставался городок Тика. А Валентину позарез нужно было, чтобы этот чертов поезд шел до его владений!

Во время короткого перерыва между двумя периодами дождей, обрушившихся на Кению в январе, Валентину пришлось выкорчевать погибшие от чрезмерных осадков саженцы и купить новые по очень высокой цене.

Затем пришли мартовские дожди, и за пятнадцать дней его деревья покрылись красивыми белыми цветами, запах которых был очень похож на запах цветов апельсиновых деревьев. Еще три-четыре года — и можно будет собирать первый урожай кофе, а железной дороги как не было, так и нет, и неизвестно, когда будет. Благодаря дороге Валентин сможет быстро и без проблем перевозить свой товар и продавать его по максимально высоким ценам, в противном же случае ему придется полагаться на фургоны: таким образом, он будет приезжать на рынки Найроби последним, после того как все выгодные сделки уже будут заключены.

— Я надеялась, что вы заглянете ко мне сегодня вечером, — сказала Миранда, подходя к буфету из красного дерева, заставленному всевозможными безделушками и фотографиями королевской семьи. — Я отложила это специально для вас. — Она подошла к нему и протянула круглую жестяную коробку. — Имбирные пряники с ромом для леди Тривертон.

Валентин смотрел на коробку и думал о том, с какой, должно быть, заботой готовилось лежащее внутри угощение. «Как, черт возьми, ей удалось выкроить для этого время в своем напряженном рабочем графике?» — думал он. Внезапно его захлестнули эмоции. Вдова Вест была хорошей женщиной. Наверняка ее муж погиб, потому что ни один здравомыслящий мужчина не захотел бы уйти от такой женщины, как она.

Миранда села в кресло напротив и сложила на коленях руки.

— Ты изменила прическу, — сказал он.

— Еще три месяца назад! Так нынче модно.

Лицо Валентина омрачилось. Все белые жительницы Кении обрезали волосы вслед за Роуз. Платья подчеркивали природные изгибы тел, юбки укорачивались. Женщины наконец отвоевали для себя право голоса; некоторые из них начинали покуривать табак. Современные женщины! Разве ради этого они сражались с Германией?

Веселое настроение Валентина начало улетучиваться. Будучи по природе человеком оптимистичным, не позволяющим себе унывать и испытывать по отношению к самому себе жалости, человеком, который лишь однажды за все время своего пребывания в Восточной Африке по-настоящему впал в отчаяние — в ту ночь, когда он набросился на Роуз, — граф Тривертон позволил меланхолии завладеть им. Допив виски, он спросил:

— Куда катится этот мир, Миранда?

Она сочувственно улыбнулась, слыша в его голосе знакомые нотки, видя в его глазах взгляд, который так часто замечала в глазах многих одиноких мужчин. Она вновь наполнила его стакан.

— Чего хотят женщины, Миранда? Можешь мне сказать.

— Я могу только сказать, чего хочу я, лорд Тривертон. Не все женщины хотят одного и того же.

— Я хочу сына, — тихо сказал он. — Это все, чего я когда-либо по-настоящему хотел. У меня есть огромный дом, пять акров земли, а мне некому передать все это. Мне нужен наследник. Но моя жена… врачи говорят, что она не сможет больше иметь детей.

Миранда знала, что это было неправдой. По слухам, леди Роуз не то чтобы не могла иметь детей, она не хотела иметь детей.

Неожиданно Валентин посмотрел на нее и сказал:

— Тебе нужен мужчина, Миранда. Ты не должна быть одна.

— У меня есть гостиница. Есть работники и клиенты. Я никогда не бываю одна.

— Я имею в виду ночью, Миранда. После того как все дела переделаны, а клиенты спят в своих уютных кроватях. В такие минуты ты не тоскуешь по мужчине?

Она опустила взгляд и уставилась на свои руки.

— Иногда.

— О тебе, Миранда, много говорят.

— Обо мне?

— Во всей Восточной Африке не найдется мужчины, который мог бы похвастать тем, что был близок с тобой.

— Я намерена и дальше продолжать в этом же духе.

— Почему? Потому что ты замужем?

— О, нет. Джек погиб, я уверена в этом.

— Тогда почему? Бог свидетель, ты могла бы иметь кучу поклонников.

— Я должна беречь свою репутацию. Вы же знаете, что женщина не может позволить себе спать со всеми.

— Я не имел в виду спать со всеми, — тихо произнес он. — Я имел в виду… с одним мужчиной.

— И кого же мне выбрать? У меня есть гостиница, она приносит мне неплохой доход. Как же мне найти мужчину, которому нужна буду я, а не мои деньги?

— В Кении полно мужчин, кому нет дела до твоих денег.

— Может быть. Но никто из них мне не нравится. А я не могу лечь в постель с мужчиной, к которому не испытываю чувств.

Его черные глаза пристально смотрели на нее. «Она похожа на Роуз, — подумал он. — Не в смысле внешности или характера: просто она так же рьяно, как и Роуз, охраняет свою добродетель».

Эта мысль пробудила в Валентине желание. Алкоголь наконец-то начал давать о себе знать. В голове заметались мысли; в комнате стало невыносимо жарко. Боль, которая терзала его в течение шести месяцев, начала отпускать.

— Тебе кто-то нравится, не так ли? — тихим, вкрадчивым голосом спросил он.