В день пятый - Эндрю Джеймс Хартли Страница 46

Томас нашел сестру Роберту у Морских ворот. Он решил, что магический квадрат — это спорный вопрос. Эд не интересовался крестами, вероятно считая, что в 79 году нашей эры они еще не были символами христианства. Если рассказ Сато о кресте из Геркуланума был правдой, ключевым, несомненно, являлось то, что на нем имелось изображение странной рыбы. Наверняка именно это пробудило интерес Эда.

— Что теперь? — спросила сестра Роберта на обратном пути.

Томас изложил ей свои мысли, не вдаваясь в подробности, словно стараясь искупить вину за то, что бросил монахиню. Вероятно, сестре Роберте было одиноко, как, похоже, и большинству тех, кто связан с религией, а здесь — вдвойне.

— Я должен поговорить с отцом Пьетро, — заявил Томас. — Никаких недомолвок, враждебности, отговорок. Если он не скажет то, что мне нужно узнать, я сообщу его имя полиции.

— Вы полагаете, монсеньор Пьетро как-то связан со смертью того японца?

— Нет, — ответил Томас. — Но я уверен в том, что он причастен к главной загадке, в центре которой мой брат.

— Сегодня отец Пьетро обходит больных прихожан, — сказала сестра Роберта. — В обитель он вернется не раньше шести. Давайте прервемся на часик, все хорошенько обдумаем, затем отправимся к нему.

Томас долго смотрел на ее бледное круглое лицо и серьезные глаза. В конце концов Найт пришел к выводу, что ему действительно нужно время, чтобы разобраться в том, что он узнал.

— Что вы предлагаете?

— Мы сойдем на станции Эрколано, — не скрывая восторга, сказала сестра Роберта. — У меня есть одна мысль. Ну же, Томас, соглашайтесь. Завтра начинается мое пребывание в обители, и я больше никуда не смогу выйти. Пара часов на последнюю экскурсию, а затем вы сможете встретиться с отцом Пьетро, договорились?

В кои-то веки она дала ему возможность просто сидеть и думать. Пока поезд мчался по берегу моря, покрытому черным песком, монахиня достала из кармана на рукаве рясы серебристый сотовый телефон, при виде которого Томас удивленно поднял брови.

— Ой, — игриво отмахнулась сестра Роберта. — Теперь мы все такие современные.

Томас усмехнулся.

— Алло, — сказала она, затем беззвучно зашевелила губами: — Отец Джованни.

Назвав себя, монахиня задала несколько вопросов, пусть с запинкой, но на вполне сносном итальянском. Ответы, по-видимому, ее удовлетворили.

— Что все это значит? — спросил Томас.

— Подождите — и сами увидите, — по-детски улыбнулась сестра Роберта.

Сюрприз ожидал их на улице у вокзала Эрколано: белый двухдверный «фиат», взятый напрокат.

— Мы должны вернуть его в семь вечера, значит, у нас есть два с половиной часа, — сказала сестра Роберта, довольная своим замыслом. — Я ждала этого с тех самых пор, как приехала сюда.

— Чего?

— Возможности посетить причину всех этих бед, — ответила сестра Роберта так, словно это было очевидно.

У Томаса стиснуло сердце. О чем она говорит? Что может знать?

— Везувий! — воскликнула монахиня, увидев его недоуменное лицо. — Вулкан!

— Вот как, — пробормотал Томас. — Этих бед.

Взяв ключи, сестра Роберта покачала головой и усмехнулась, поражаясь его тугодумию.

Она оказалась на удивление хорошим водителем, и весьма кстати, поскольку дорога была узкой и коварной, а как только начался подъем на гору, стала просто опасной. Сестра Роберта откровенно наслаждалась крутыми поворотами и громко сигналила, скользя вдоль самого обрыва правым краем машины, где как раз сидел Томас. Найту же все это быстро надоело, и через десять минут его начало тошнить. Дважды «фиат» впритирку расходился с громоздкими автобусами, спускающимися по трассе. Мимо с совершенно немыслимой скоростью постоянно проносились другие машины.

— Ого! — воскликнула сестра Роберта, когда из-за поворота навстречу им выскочил крошечный белый микроавтобус, пронесся в каких-нибудь дюймах от них и помчался дальше в направлении города, ничуть не сбавляя скорости. — Вот это да!

Похоже, она получала от всего этого огромное наслаждение. Уставившись на багровый конус вулкана, виднеющийся над линией деревьев, Томас старался не обращать внимания на петляющую дорогу.

Когда они наконец добрались до стоянки, усыпанной розовато-бурым щебнем, Найт постоял несколько минут, глядя поверх деревьев на сверкающую гладь моря, давая успокоиться бурлящему животу.

— Пошли! — окликнула его сестра Роберта таким тоном, словно отдавала команду отряду бойскаутов.

Уныло оглянувшись вокруг, Томас поднялся на ноги. До кратера было еще очень далеко.

— Теперь мы пойдем пешком, — сказала монахиня, как будто речь шла о чем-то замечательном.

Она решительно двинулась вперед в лучах клонящегося к горизонту солнца. Распятие у нее на шее раскачивалось с каждым твердым шагом сандалий, слабо позвякивающих пряжками.

У входа на пешеходную тропу стояли ворота. Большинство туристов спускалось вниз. Худая женщина у турникета взглянула на часы.

— Прямиком вверх и вниз. Не больше пятнадцати минут у кратера, — сказала она, отрывая от рулона билеты.

В нескольких ярдах за воротами тропа круто взяла вверх.

«Да, это будет не увеселительная прогулка», — устало подумал Томас, ноги у которого уже болели от целого дня непрерывной ходьбы.