Чисто весенние убийства - Дороти Кэннелл Страница 42

– Безусловно, не причина, – поддержал полковник.

Он осторожно обогнул тело, чтобы пройти к кладовке. Миссис Мэллой, сообразив, за чем он отправился, обронила, что бутылка с лечебным джином стоит на второй полке.

– Нужно выяснить, кто это сделал! – На лице Рокси стремительно проступали следы душевного потрясения: потеки туши набухали под глазами, губная помада размазалась клоунской улыбкой. Она принялась обмахиваться шляпкой. – Миссис Хаскелл, полиция как пить дать подумает, что это я.

– Мы же не знаем, сколько времени она мертва, – глубокомысленно заметила я, припомнив недавно прочитанный детектив. – Может оказаться, что уже несколько часов, и у вас будет алиби.

– При моей-то удачливости наверняка выяснится, что бедняжка скончалась за несколько минут до того, как я ввалилась.

– Это ваш нож?

Рокси кивнула.

– Похож на тот, каким я разделываю мясо. Я держала его рядом с плитой.

– Вы к нему не прикасались?

– С какой это стати? – вскинулась Рокси.

– Так бывает. Об этом постоянно приходится слышать. Человек, нашедший тело, начинает вытаскивать нож, щупать пульс или…

Голос мой стих.

– Хороша помощь, миссис Хаскелл! Лучше подумайте, как снять меня с крючка, немедля указав на кого-то другого!

Внезапно раздался дикий грохот. Мы с Рокси разом вскочили. Полковник Лестер-Смит уронил бутылку с джином. На его счастье, бутылка не разбилась, иначе миссис Мэллой сегодня все же стала бы убийцей. Судя по выражению лица полковника, появившегося из кладовки, он был готов выслушать от нас обвинение в убийстве Трикси Маккинли.

– Я опасаюсь, миссис Мэллой, что Элли считает преступником меня, – запинаясь, произнес Лестер-Смит. Рот у него открывался и закрывался, словно у куклы в театре марионеток. – К сожалению, перед тем как прийти сюда, она наткнулась в моей ванной на подозрительные пятна. – Он резко повернулся ко мне. – Ничего удивительного, что вы приняли их за кровь. Помню, я и сам так подумал, когда вышел из душа. Я собирался смыть их, когда раздался звонок в дверь.

Рокси Мэллой, которая, видимо, тоже увлекалась американскими детективами, заметно оживилась.

– Но если это не кровь, приятель, то что тогда?

– Краска для волос, – потерянно прошептал полковник.

– Краска для волос? – презрительно повторила миссис Мэллой. – И вы думаете, что мы с миссис Хаскелл такие простофили, что поверим в ваши россказни?! Дурите кого-нибудь другого, полковник, если найдется такой остолоп!

– Убедитесь сами! – Лестер-Смит размотал полотенце и наклонил голову.

– Вот черт! – Миссис Мэллой издала такой свист, что могла бы им вызвать полицию, если та еще не выехала.

Волосы бравого полковника были ярко-малинового цвета.

– Через сколько времени следовало смыть ее? – потрясенно спросила я, почти позабыв о бедной Трикси.

– Через пять минут…

– Черт побери, а сколько вы уже так ходите? – взвилась Рокси. – Можете не отвечать! Не меньше четверти часа! Зеленые волосы вам обеспечены. И поделом!

– Но зачем же, – растерянно пробормотала я, – вы спустились, когда я позвонила?

– Подумал, а вдруг… что-нибудь срочное.

Полковник вновь обмотал голову полотенцем.

И даже в столь неподходящий момент мое сердце преисполнилось сочувствия. Бедняга решил, что за дверью стоит Кларисса Уитком. Это ради нее он красил волосы! Я вспомнила, что на собрании Домашнего Очага его курчавая шевелюра выглядела более рыжей, чем обычно. Тогда я погрешила на яркое солнце, но дело было вовсе не в обмане зрения. Наверное, полковник опробовал различные оттеночные шампуни, прежде чем взяться за радикальный краситель. А как поспешно он повесил трубку, когда я позвонила, чтобы сказать про плащ Бена. Если не ошибаюсь, даже испуганно вскрикнул и пробормотал что-то про «десять минут». Бедный Лестер-Смит, несмотря на страх предстать перед Клариссой в комичном виде, не смог удержаться от искушения спуститься вниз и открыть дверь.

– Может быть, полковник, – посоветовала я, – вам не стоит смывать краску до тех пор, пока не появится полиция? Какое-никакое, а алиби. Ведь не исключено, что от нас потребуют в деталях описать, что мы делали последний час. Хотя, если окажется, что Трикси скончалась давно, это не будет иметь значения. – Я повернулась к Рокси. – Почему их еще нет?

– Кого?

– Полицейских.

– А… – Она вновь опустилась на стул. – Наверное, забыла им позвонить. У меня немного помутилось в голове. С тех пор как вошла, все как в тумане.

Ее ярко накрашенные губы скривились, нарумяненные щеки обвисли. Решив отложить расспросы до более удобного момента, я огляделась. Прежде всего следовало позвонить в полицию. Насколько мне было известно, где-то имелся телефон. Я озиралась бы целую вечность, если бы Рокси угрюмо не посоветовала заглянуть под чехол для чайника.

Под грелкой в виде жизнерадостного тряпичного пуделя действительно скрывался телефон. Пока я набирала номер, полковник откупорил бутылку с джином.

– Вы уверены, что хотите выпить прямо сейчас, миссис Мэллой? – спросил он. – Это может произвести на полицию неблагоприятное впечатление.

– А вы считаете, что будет лучше, если я примусь спокойно вышивать на пяльцах подле тела, из которого торчит нож? – парировала она.

– Нет, но вряд ли стоит давать повод подозревать, будто вы приложились к бутылке, миссис Мэллой.

– Ценю вашу заботу, полковник, – высокомерно ответила Рокси. – Но оценила бы еще больше, перестань вы стоять тут словно бестолковый джинн, вылетевший из этой самой бутылки. Плесните-ка мне добрую порцию! Если полиция не в состоянии понять, что в эту чертову минуту мне больше всего в жизни надо выпить, то пускай отправляются на курсы кройки и шитья!

В таком бедламе я сама себя-то не слышала, не говоря уж о том, чтобы разобрать, что бубнит телефонная трубка. Но, по всей видимости, я выразилась достаточно ясно, так как через несколько минут после моего общения с телефоном дом наводнили полицейские. Или мне просто показалось, что наводнили. Возможно, их было всего двое. Но они так громко топали и задавали такое количество вопросов, что я вскоре почувствовала себя посреди обезумевшего табуна.

Больше всего меня тревожила Рокси. Некий детектив по имени Галлоуэй отвел миссис Мэллой в крошечную гостиную, дверь за ними закрылась и больше не открылась. А мы с полковником уединились в холле, который за последний час лишился нескольких фарфоровых пуделей.

Нас допросили на скорую руку. Кто мы такие? В котором часу прибыли в дом? Как обнаружили тело? Трогали что-нибудь, а если да, то что именно? И наконец, самое важное – с какой стати вообще сюда примчались?