Рукопашная с Мендельсоном - Галина Куликова Страница 4

Помимо нелюбимой еще с раннего детства арии крокодила здесьприсутствовали народные хиты «Вот кто-то с горочки спустился» и «Будьтездоровы, живите богато», а также эстрадные шлягеры «Увезу тебя я в тундру» и«Птица счастья завтрашнего дня», которая, как известно, прилетела, крыльямизвеня.

Как там было у создателей музыкального монстра с авторскимиправами, неизвестно, но на Лайму вся эта история произвела удручающеевпечатление. Она даже хотела избавиться от мерзкого звонка, только все временине было купить новый. Потом она к звонку привыкла и даже смогла полюбитьнекоторые мелодии, которые раньше не оценила по достоинству. Правда, песенкакрокодила в список реабилитированных шедевров не вошла.

Лайма инстинктивно дернулась на звук, но Вера замахаларуками и грозно крикнула:

– Стоять, сама открою.

– Что-то рановато жених прибыл, – пробормоталаЛайма, не зная, что делать – то ли идти в коридор встречать суженого, то липоследовать совету подружки и присесть пока в комнате, чтобы не нарушить дивнойкрасоты.

Тут за ее спиной раздался Веркин голос:

– Слушай, Лайма, это не жених. Это какой-то незнакомыйтип. Он тебя спрашивает.

– Не Беседкин? – с опаской спросила Лайма.

Узнав, что нет, не Беседкин, она довольно смело вышла вкоридор. Вера молча ткнула пальцем по направлению распахнутой входной двери. Вдверном проеме маячила мужская фигура. У фигуры были длинные ноги в кожаныхштанах, подозрительно знакомые. Столь же подозрительно знакомые руки сжималимногочисленные ленточки. К ленточкам были привязаны воздушные шары всевозможныхформ и расцветок. Шаров было так много, что они полностью скрывали всю верхнюючасть туловища незваного гостя, включая лицо.

– Нет, не может быть, – обреченно прошепталаЛайма.

Боевого товарища, с которым они вместе съели пуд соли, онаузнала бы и по одному мизинцу. За шарами, без сомнения, прятался Корнеев, одиниз членов группы «У». И Корнееву, и Медведю она под страхом смерти запретилаявляться на свою свадьбу. Чтобы Травин не ревновал – раз и чтобы не накликать неприятностей– два. Корнеев был красавчиком и повесой, а Медведь – мощным, но добродушнымтипом, и оба они, конечно, симпатизировали своему командиру, хотя никогда неподавали виду. Известие о свадьбы Лаймы мужчины приняли без энтузиазма, нопокорно. И поклялись в этот знаменательный день сидеть дома.

Месяца три назад, когда они с Андреем уже определили датусвадьбы, благородная Лайма собрала группу «У» в ресторане и в самом концедружеской вечеринки как смогла объяснила Корневу и Медведю, почему она не можетпригласить их на свое бракосочетание. Получилось у нее, кажется, не оченьубедительно.

– Народу будет немного. Андрей не поймет, начнетспрашивать – кто да что… К тому же я буду думать о нашем общем прошлом и выдамсебя с головой!

– Как скажешь, командир, – добродушно ответилИван. – Мы понимаем, так что – никаких обид или претензий. Потом тебяпоздравим. Конспиративно.

– Я пришлю тебе открыточку, – пообещалКорнеев. – Электронную. Смотри почту, ладно?

– Умоляю, никаких открыток! У тебя ужасное чувство юмора.Ты напишешь какую-нибудь фигню и опорочишь меня перед мужем. Считайте, что этоприказ – на мою свадьбу не приходить. Поздравлений не присылать.

Мужчины в ответ закивали головами – о чем речь, все ясно,надо – значит надо.

И вот в день свадьбы на пороге ее квартиры возникает Корнеевс воздушными шариками в руках. Какого черта он явился, нарушив табу, Лайма дажедумать не хотела.

– От кого такие шарики? – поинтересовалась заЛайминой спиной Вера.

– Это… Это от моих институтских друзей, – быстросказала она. – Ты, Вер, иди в комнату, я через минутку буду.

Верка что-то слабо пискнула, но все же ушла из коридора,деликатно прикрыв за собой дверь. В тот же миг шары заколыхались, и из-за нихпоявился весь Корнеев целиком. Да, это, несомненно, был он – голливудскаяфизиономия, черные «негодяйские» усики, продолговатые глаза с длиннымиресницами, трехдневная щетина… И ни намека на улыбку.

– У тебя такое выражение лица, от которого немедленнохочется бежать в Конго, – вместо приветствия сказала Лайма.

– Тебе действительно придется бежать, – быстросказал Корнеев. – Боюсь, что через несколько минут здесь будут официальныелица. Вернее, неофициальные. Возникла чрезвычайная ситуация. Я просто долженбыл тебя предупредить. Мы звонили, но ты не брала трубку.

– Какую трубку? – возмутилась Лайма. – Мнеприческу делали, глаза подводили, платье на меня надевали в четыре руки…

– Был бы рад поцеловать тебя в щечку, но если мы сейчасотсюда не смоемся, боюсь, свадьбе не бывать. Подбирай юбки и поехали!Попытаемся улизнуть раньше, чем они нагрянут.

Корнеев решительно взял Лайму за руку и, словно редиску изгрядки, выдернул из квартиры на лестничную площадку. Шары он бросил, и онирезво стали подниматься вверх.

Сердце Лаймы уже сковал лед. Она понимала, что Корнеев нешутит, но мысль о побеге парализовала ее.

– Ты хоть знаешь, в чем дело?! – воскликнула онавполголоса.

– Дело в том, уважаемая госпожа Скалбе, –неожиданно раздался совершенно незнакомый ей суховатый голос откуда-тоснизу, – что вам необходимо прибыть на секретный инструктаж передвыполнением особо важного государственного задания.

Человек говорил, поднимаясь по лестнице. Двое его подручныхспускались сверху. У них были зоркие глаза и толстые шеи, а внутри черныхрубашек бугрились мускулы.

– Да пошли вы со своим инструктажем! – крикнулаЛайма и спряталась за Корнеева. – У меня свадьба, я через часрасписываться должна!

Незнакомец оказался сухощавым и улыбчивым, в узкихочках-хамелеонах, которые посверкивали как-то особенно подло.

– Взять его! – коротко приказал он своим подручными подбородком указал на Корнеева.

В ту же секунду Евгений размахнулся и прямым ударом засветилсухощавому в челюсть. Лайма рванула было вперед, к лестнице, то есть к свободе,но в ту же секунду почувствовала резкий сладковатый запах и потеряла сознание.