Кошмар во сне и наяву - Елена Арсеньева Страница 4

Потом был скандал. Его, к счастью, удалось замять. Тетю Галючуть было не уволили, однако положение с медперсоналом было таким напряженным,что засоню оставили – только перевели в хирургическое отделение. Не меньшемесяца – но и не больше! А потом тетя Галя взялась за старое…

Альбина вздрогнула. Послышались шаги в коридоре? А что, еслидежурный врач не такой уж лентяй, каким живописала его тетя Галя, и все-такиотправился на обход?

Скрипнула кровать. А вот этот звук уж точно не послышался.Шевельнулась раненая. Тихо застонала, пытаясь повернуться на бок.

Альбина пересилила себя и склонилась над постелью:

– Вам что-нибудь нужно? Хотите пить? Нет, лежите на спине,на бок лучше не надо, а то повредите ране.

– Ты… кто? – выдохнула больная. Какой у нее хриплый, тяжелыйшепот! Совершенно мужской. Неужели правда все то, что украдкой, захлебываясь отвозбуждения, бормотала тетя Галя? – Ты кто такая?

– Сестра, – шепнула Альбина, всматриваясь в грубоватыечерты. Ну и что, это еще не показатель. Некоторые женщины умеют наживать себе сгодами такие личики…

– Чья? – опасливо спросила больная. – Будешь уверять, что уменя еще и сестра есть?

Альбина растерянно моргнула.

– Да нет, дежурная сестра. Вы ведь в больнице – неужели иэтого не помните?

– А еще чего? – жадно спросила незнакомка. – Чего я еще непомню?

– Ну… не знаю, – пожала плечами Альбина. – Говорил жеследователь, будто вы очень многое забыли после удара головой.

– По-нят-но… – протянула больная. – То-то смотрю, башкараскалывается, просто спасу нет. А где это я так тресну…

Больная запнулась, не договорив. У Альбины мороз по кожепрошел. Интересная заминка!

В синюшном, бледном полусвете инкомбанковской рекламы онаотчетливо видела, как больная ощупывает себя дрожащими руками. Движения былибеспорядочны, путаны. Точь-в-точь так обирают себя умирающие, но глаза убольной блестели хоть и мрачно, но вполне живо.

Первым делом она ощупала длинные белокурые пряди,разметавшиеся по подушке и ее плечам. Один затейливо закрученный локон поднеслак глазам и даже понюхала.

– Парик, что ли? – спросила себя и с удовольствиемконстатировала: – Точно, парик.

Альбина непроизвольно кивнула. Тетушка говорила, что парикэтой странной особе оставили нарочно. В приемном покое заартачились было, номилиция настояла. Дескать, надо учитывать каждую мелочь, которая позволитпамяти вернуться.

Больная намотала на кулак роскошные кудри и дернула. Парикполетел на пол, а она принялась левой рукой ощупывать свою коротко остриженнуюголову.

Альбина пожала плечами. К чему вообще этот парик? Такиетифозные стрижки теперь носят очень многие, а если мелировать челку, вообще видбывает очень даже недурной. Правда, челки у незнакомки не было: короткие волосыжестко топорщились надо лбом. Но все-таки ей без парика лучше. Белокураяпутаница придавала лицу неприятное, лживое выражение. А так, пусть и грубоватычерты, но довольно приятны. Хотя…

Хотя без парика она еще больше похожа на мужчину.

Между тем раненая продолжала исследовать себя. Осторожно,чуть касаясь, трогала повязку, стягивающую правое плечо. На лице выражаласьдосада.

Рука скользнула на грудь, на живот и ниже.

Альбине стало неловко. Эта женщина с таким недоумениемощупывала собственное тело, как будто не может его узнать! А ведь небось все,что с этим телом сделано, произошло с ее собственного согласия. Впрочем…впрочем, амнезия порою вытворяет с людьми странные штуки.

Стоп… А что, если амнезия тут вообще ни при чем?! НедавноАльбина видела по телевизору в «Секретных материалах»: одновременно подстрелилипреступника и полицейского, и когда врачам удалось одолеть клиническую смерть(кстати, не без помощи дефибриллятора!) и вернуть полицейского к жизни, в негокаким-то образом вселился дух умершего преступника и начал принуждать совершатьвсякие гнусности, доведшие в конце концов опять до смерти. А тетка что-то такоеговорила, будто эта женщина – или кто она там? – была ранена той же пулей,которой убили какого-то мужчину. Но что, если незнакомка тоже была убита? Что,если в миг убийства душа того человека вылетела из тела и через рану вселиласьв новое? Теперь она обитает в новом теле, но никак не может понять, что же сней произошло, куда она попала? То есть перед Альбиной сейчас находитсямужчина, переселившийся не просто в тело женщины, а…

Альбина мысленно постучала себя по лбу. Все, конечно,гораздо проще. Говорят, операция вроде той, которую перенес (перенесла) этот(эта) особа, стоит безумных денег. Скорее всего, она (бывший он) простобеспокоится, все ли новоприобретенное на своем месте.

А может, тетя Галя, как всегда, что-нибудь напутала илинаврала – с нее станется! – и перед Альбиной лежит самая обыкновенная женщина?

– Слушай, сестра! – В голосе чуть ли не рыдание. – А я –кто?

– Трудно сказать… – наконец проронила уклончиво. А и правда– трудно! Не брякнешь ведь вот так, с бухты-барахты: «Вы – мужчина,транссексуал, недавно перенесший операцию по перемене пола!» – Вы ведь ничего осебе не рассказали. На все вопросы милиции отвечали, что ничего не помните.

– Не помню, век воли не видать! – кивнула раненая (Альбина,умаявшись тасовать прилагательные, глаголы и местоимения из рода в род, решилавсе-таки принять за основу женский). – Они мне: каковы, мол, отношения сРогачевым, как попала на его квартиру и кто в него стрелял? А я ни бэ, ни мэ!По идее, что-то ведь должно шевельнуться в мозгах, если его на мне чуть ли небез штанов нашли, а меня под ним, как говорят, и вовсе… – Она махнула рукой. –Ни-че-го! Ничегошеньки! Показали мне его фотографию – опять же абсолютный нуль.И вот сейчас лежу, мозги тасую, выжимаю, наизнанку выворачиваю – а ни каплиинформации. Кошмар прямо! Единственное, что помню, – какую-то девочку в белойшубке. Стоит, сапожком снег ковыряет… лет семи девочка. Глазки такиесветленькие. И волосики светленькие, кудельками из-под шапки…