Чужие скелеты - Андрей Кокотюха Страница 4

– Тебе, Антонио, что, больше нечем заняться?

С будущим супругом своей бывшей жены Сахновский познакомился вскоре после развода. Екатерина без колебаний представила мужчин друг другу, и Антон достаточно быстро нашел с Романом Кравцовым общий язык. Втайне он не без удовлетворения отметил: Екатерина не искала ничего лучшего или даже просто нового. Она привыкла к определенному образу жизни, к одним и тем же формам профессионального и личного общения и не заморачивалась поисками добра от добра.

Ее потенциальный муж отличался от прежнего лишь внешностью и медицинской специализацией. Мужчины моментально это прочувствовали, честно признали друг друга «молочными братьями», и благодаря этому в их отношениях появилась некоторая фамильярность. Они и звали друг друга соответственно – Антонио и Ромео.

Даже в отношении к жизни Кравцов мало отличался от Сахновского. Их профессиональные карьеры складывались вполне успешно: Кравцов был довольно известным психиатром. Несколько лет назад вместе с коллегой-наркологом и его бывшими пациентами из числа деловых людей он создал в Киеве центр наркологической и психологической помощи для страдающих алкоголизмом и наркоманиями. Роман достаточно уверенно стоял на ногах, добился финансовой независимости, был на «ты» с политиками и бизнесменами, чьи имена без конца мелькали на страницах газет, а лица – в телевизионных новостях. Сейчас Кравцов занимался расширением практики и через несколько месяцев рассчитывал открыть современный центр диагностики и лечения, куда и зазывал Сахновского, обещая должность заведующего отделением.

Особой разницы не было: Антон и без того заведовал отделением, но в государственной клинике, и уходить оттуда, несмотря на скромную зарплату, не торопился. Дело не в зарплате: работу хирурга такого класса, как Сахновский, оплачивали благодарные пациенты. Это не значило, что попасть к нему на прием или на операционный стол можно было, лишь вручив лично или переведя на валютный счет заранее оговоренную сумму. Особой разницы между имущими и неимущими пациентами Антон не делал, но в последние годы на рядовых больных у него оставалось все меньше времени. Каждый день Антона был расписан буквально поминутно, а пациенты, которыми он занимался, добровольно оплачивали его услуги, причем по тому тарифу, который определяли сами.

Собственно, именно это обстоятельство и стало решающим.

– Работы у меня, сам знаешь: головы не поднять.

Антон немного отодвинулся от стола, предоставляя официанту возможность разместить на столике блюда: «молочные братья» решили отобедать вместе. По случаю июньской жары были заказаны бульон, легкий салат и тушеная телятина.

Дождавшись, пока официант соберет опустевшие бульонные чашки и удалится, Сахновский продолжал:

– Я устал, Ромео, понимаешь? Выдохся, спекся, или как там еще говорят… Синдром хронической усталости, знаешь такой?

– Угу. Весьма модный диагноз. На хроническую усталость можно списать все что угодно, это я тебе, Антонио, говорю как психиатр. Не ладится у мужика с дамой в койке – все, кончено, хроническая усталость. Затем триста баксов, сауна, приличная проститутка, и он мчится ко мне с воплем: «Роман Григорьевич, все получилось! Высший класс, я опять мужчина!» Это, значит, он за два часа в сауне с девкой от хронической усталости исцелился. Догадываешься, что дальше?

– А с женой у него все равно через раз, – кивнул Антон, отправляя в рот ломтик нежного, приготовленного по фирменному рецепту здешнего шефа филе.

– Точно. А три сотни на сауну и девку ему все равно жалко. Не будет же он всякий раз, как припечет, платить за секс, иначе весь его средний бизнес так и накроется тем самым местом, из-за которого у него проблемы… Но это всего лишь пример, Антонио, и далеко не самый характерный. Устал – имеешь право на отдых. Договаривайся на работе, бери горящий тур – и вперед. Две недели полного безделья в другой стране, у моря.

– Обалдею, а?

– Обалдеешь, – согласился Кравцов. – Тогда на неделю. А еще лучше – сделай так, как я тебе советую: переходи ко мне.

– Ты же даже не открылся!

– А, – Роман небрежно махнул рукой. – Дело ближайших недель. И получишь гарантированно комфортный режим работы. Хирург такого класса, как ты, Антонио, не имеет права растрачивать себя в текучке. Устанешь – время на восстановление мы тебе всегда предоставим.

– Ну а резать-то кто будет?

– Мало ли нормальных хирургов? Твои операции будут расписаны на месяцы вперед. Не забывай: речь о лечебно-диагностическом центре. Никакой спешки, толпы пациентов, хаоса. Диагностика – дело серьезное, неторопливое, ошибка может дорого стоить. Пойми, нормальные люди от этой жизни хотят одного – стабильности, уверенности в завтрашнем дне.

– Откуда им, интересно, взяться?

– В масштабах страны – да, тут ты прав! – Кравцов поднял вилку вверх и описал широкую окружность, как бы обозначив масштаб. – Но для отдельного человека – вполне возможно. Знаешь, чем Украина действительно уникальна? У нас каждый сам за себя, а следовательно – преуспевает сильнейший. А раз так, – продолжал он свою мысль, – каждый сам создает свою персональную стабильную ситуацию. В бизнесе, профессиональном росте, финансах, культурном досуге…

– Страна равных возможностей? Здесь тебе не Америка прошлого века, это просто смешно…

– Да нет, при чем тут Америка? Там тоже возможности далеко не равны, – отмахнулся Роман. – Нам и до этого еще пахать и пахать. У нас другое: каждый делает что хочет и получает такой результат, какой сможет.

– Тогда, Ромео, я абсолютно четко вписываюсь в эту твою схему. – Сахновский отправил в рот еще один ломтик телятины. Некоторое время мужчины отдавали должное еде, думая каждый о своем.

Наконец, положив нож и вилку крест-накрест на опустевшую тарелку, Кравцов откинулся на спинку стула.

– Я все равно не понимаю. Ладно, в конце концов, дауншифтинг сейчас в моде. Но…

– Ты о чем?

– О таких, как ты. Дауншифтеры, слыхал?

– Нет, – честно признался Антон.

– Свихнувшиеся вроде тебя. Утомленные городской средой успешные зрелые люди. Бросают все, забивают на перспективы, продают жилье хоть в Лондоне, хоть в Киеве и закатываются в какие-то деревни или райцентры. Покупают там покосившиеся халупы с сортиром на свежем воздухе, занимаются сельским хозяйством, ограничиваются минимумом благ цивилизации. Зато – близость к природе, покой, отсутствие стрессов, ну и прочее в том же роде.

Антон тоже откинулся и сложил руки на слегка выпирающем животе.

– Гляди-ка, Ромео, как классно ты мне все растолковал. Только у меня немного другая ситуация. Понимаешь, я уже несколько раз подряд не смог принять одну пожилую женщину, которую ее сын хочет показать только Сахновскому.