Пустячок с десятью нулями - Марина Серова Страница 4

— Алло, добрый день, — произнесла я, как только трубку взяли.

— Да, — отозвался мужской голос с другой стороны провода.

— Могу я поговорить со Стекольниковым Владимиром Алексеевичем? — поинтересовалась я.

— Да, я вас слушаю.

— Понимаете, тут такая история. Как бы вам это объяснить… — я сделала паузу. — Вчера некто оставил у меня в машине записную книжку, а в ней квитанция. Возможно, надо бы вернуть владельцу, вот только я не знаю, ни как зовут человека, ни где его искать.

— И что? — не понял собеседник.

— А у него в книжке я нашла ваш телефон. Возможно, вы мне подскажете, кто это был? Такой среднего роста, темно-русый, с усами, карие глаза.

— Темно-русый с усами? — переспросил Владимир Алексеевич.

— Ах, да, он еще говорил, что работает в фирме по продаже газового оборудования, — вспомнила я.

— А-а, можете дальше не трудиться, кажется, я знаю, кто вам нужен, — сказал Стекольников. — Это, наверное, Герасименко.

— Как вы сказали? — переспросила я.

— Герасименко Валерий Васильевич.

Я еще раз посмотрела на квитанцию. Да, наверное, это действительно мой вчерашний пассажир. Наконец-то я с чужой помощью смогла разобрать хоть одно слово на этой кальке с шифрограммой.

— Да, да, похоже, это тот, кто мне нужен. А не будете вы любезны, не подскажете, как мне его найти?

— Буду, — согласился Стекольников. — Записывайте телефон.

Я зафиксировала на обложке первого попавшегося под руку журнала продиктованные цифры, извинилась за беспокойство и попрощалась.

— Герасименко. Вот видишь, я хоть одну букву угадала, — отметила я свое превосходство, обращаясь к Гарику.

— И что? — скептически ответствовал Папазян. — Ты собираешься звонить ему? Но ты же сама сказала, что он спешил на вокзал! Значит, его нет в городе!

— Он спешил на вокзал, чтобы проводить свою жену, — ответила я.

Это заявление повергло Гарика прямо-таки в ступор.

— Это что, значит, он один дома? — глупо спросил он.

— Ты потрясающе догадлив, — усмехнулась я. — Хотя, возможно, что не один, а с двумя или тремя детьми.

— Но это просто неприлично — звонить мужчине в отсутствие его жены! — Гарик аж слюной брызнул. — Ты-то должна это понимать! И вообще… У нас на Кавказе женщина никогда не станет первая звонить мужчине! За это мы женщин и уважаем! Пускай сам звонит, если ему нужно!

— Во-первых, мы не на Кавказе, — парировала я. — К тому же насчет уважения к женщине на Кавказе у меня есть своя теория, но не станем ее обсуждать. В-третьих, куда, интересно, он станет мне звонить, если у него нет моего номера телефона?

Последний аргумент, кажется, оказал наиболее благотворное влияние на свихнувшегося, кажется, всерьез Гарика. Во всяком случае, он замолк. Я тут же, следуя своим записям, набрала номер вчерашнего спасенного от гнева жены незнакомца.

— Алло, Валерий Васильевич? — спросила я, как только мне ответил мужской знакомый голос.

— Да. А кто это?

— Это я, ваша вчерашняя знакомая, — нарочно для Гарика чуть кокетливо напомнила я. — Ну, помните, я вас еще до вокзала подвезла, когда вы опаздывали?

— А, да-да, помню, — в голосе господина Герасименко слышалась изрядная доля удивления. Похоже, он явно не понимал ни цели моего звонка, ни того, собственно, откуда я узнала его номер.

— Вы у меня кое-что оставили в машине, — поспешила я разъяснить ситуацию.

— Записную книжку? — В голосе Герасименко прозвучала глубокая надежда, граничащая с уверенностью в правоте своих выводов.

— Да, не беспокойтесь, она у меня, — поторопилась я подтвердить угаданное.

— Ну, просто камень с души, — выдохнул облегченно Герасименко. — А я уже, можно сказать, с ней простился. Как бы мне у вас ее забрать? Скажите, где вы живете, и я подъеду.

— Давайте я сама вам ее завезу. Мне нетрудно, — предложила я.

Гарик, все время ревниво прислушивавшийся к разговору, прямо-таки ахнул.

— Ну, если нетрудно, то… записывайте адрес, — согласился Валерий Васильевич.

Он подробно рассказал мне, как его разыскать, и сообщил, что в ближайшие часы никуда не намерен отлучаться.

— Договорились, я скоро подъеду, — пообещала я и положила трубку.

Рассудив, что вроде как дело можно считать почти сделанным, я не стала суетиться и неторопливо принялась собираться. «Что ж, придется еще раз выручить господина Герасименко и… может быть, продолжить знакомство», — заключила мысленно я.

— Куда это ты собралась? — мрачно спросил Гарик.

— У тебя свои пункты взлета и посадки, у меня — свои, — ответила я. — Сегодня у меня летная погода. Так что будь добр, покинь мои владения.

Папазян раскрыл было рот, чтобы выразить свое недовольство и еще раз прочитать мне лекцию о восточных нравах, но я решительно указала ему на дверь. Сделав вид, что оскорбился до глубины души, незадачливый капитан все-таки ушел. Я поскорее захлопнула дверь и направилась в свою комнату переодеваться. Переодевшись, я уже двинулась к двери, но остановилась на полпути. Я решила все-таки перед поездкой обратиться к своим помощникам — двенадцатигранным костям, толкование которых наверняка отразит точное положение вещей. Я достала замшевый мешочек, который постоянно ношу с собой, и кинула кости прямо на тумбочку в прихожей. На сей раз они сообщили следующее:

1+20+25 — Вы используете свою привлекательность в эгоистических целях, с равнодушной легкостью разбивая мужское сердце.

Что ж, речь наверняка идет о Гарике. И это меня еще больше развеселило! Пускай с моей помощью кружатся мужские головы и разбиваются их сердца! Это значит, что я молода, привлекательна и желанна! А что еще может радовать женщину?

Денек стоял не хуже вчерашнего. Вот бы все лето было таким! Свежий легкий ветерок — и никакого тридцатиградусного зноя, от которого не знаешь куда укрыться.

А ведь последние несколько лет солнце на Нижней Волге будто взбесилось. Самое теплое время года превращалось в душегубку под открытым небом. Можно было с ума сойти. Прямо-таки ад кромешный. Сначала ждешь с нетерпением, когда же растает снег, сойдет грязь и можно будет скинуть шубу и плащ. А потом не знаешь, куда же от всего этого деться. И в душе начинаешь молить — поскорее бы осень, даже несмотря на ее слякотность и серость. Зато на этот раз грех было жаловаться. Перед тем как засвидетельствовать свое почтение кареглазому господину с усами, которому, увы, что-то часто не везет, я мимоходом, или, если точнее, мимоездом, посетила пару-тройку магазинов и пополнила кое-какими обновками свой гардероб, благо со средствами у меня обычно никаких проблем не наблюдалось.

Через полтора-два часа, довольная покупками, я отправилась по адресу, указанному мне господином Герасименко. Въехав во двор желтой пятиэтажки и приблизившись к нужному мне подъезду, я повстречала какого— то странного человека, появившегося из распахнутых дверей. Он сразу же привлек мое внимание и своим внешним видом, и необычной манерой держаться. Высокий блондин, чересчур худой, отчего нос на его лице казался несколько великоватым и слишком заостренным. Взгляд незнакомца был таким настороженным, можно сказать, испуганным. Будто я, вышедшая ему навстречу из машины, представляла собой приближающуюся опасность — источник потенциальной угрозы. Над левой бровью, чуть касаясь ее, красовался, если можно так выразиться, довольно заметный шрам. И с той же стороны лица легко можно было увидеть темное родимое пятно, размером почти в полногтя, возле самого уха. Хотя шел этот человек не очень быстро, во всем его теле, во всех движениях было нечто суетливое. Глаза изучали окружающую обстановку. Движения были неестественными, словно у куклы-марионетки. В общем, как выразилась бы молодежь, «чувак был явно не в себе». Я не могла удержаться и, оглянувшись, посмотрела в спину человеку, удаляющемуся от меня незнакомцу. «Наркоман, что ли? — невольно подумалось мне. — Во всяком случае, очень похож!»