Наследство убитого мужа - Кирилл Казанцев Страница 4

– И чего стоим? Лед тащи!

– Ты на машине? – спросила я, возвращаясь с кусочками льда, взятыми в холодильнике.

– Это не машина – отмахнулась Шура, цепляя щипцами кубик льда и погружая в бокал. – Давно пора собраться с духом и деньгами и купить себе нормальную тачку.

Я чуть не поперхнулась. Серебристый «Лексус LX» позапрошлого года, способный нагнать ужас на всех участников дорожного движения, – уже не нормальная тачка?

– И тебе, Женька, давно пора расстаться с деньгами и взять себе что-нибудь приличное, – назидательно сказала подруга. – Ездишь на своей задрипанной «Мазде», как какая-то бомжиха. Не стыдно перед людьми?

– Ну, извини, – снова вздохнула я. – Чтобы расстаться с деньгами, надо с ними сначала встретиться.

– Тоже верно, – ухмыльнулась Шура. – Ну, давай за встречу. С деньгами. Ну, и с хорошим мужиком, конечно.

Последний посыл адресовался исключительно мне. У Шуры с сильным полом проблем не возникало. Мужики вились вокруг нее, как мухи вокруг бочки с медом. В ее жизни мелькали какие-то бизнесмены, депутаты, смазливые студенты (видно, для души, а не для денег), был даже один мужчина – зубной техник, попутно поменявший ей все содержимое рта, хотя и предыдущее содержимое было вполне еще сносным. Про мой роман с прокурором Вадиком Суховеевым она была в курсе и не уставала его критиковать, в чем была, безусловно, права.

– А прикольно, – засмеялась Шура, отставляя початый бокал. – Я так удачно припарковалась у твоего дома, что чуть не свернула задницу какому-то «Инфинити». Не волнуйся, его обладатель меня уже полюбил, умолял не обижаться и сунул визитку, согласно которой он трудится руководителем отдела финансовых операций «Топлесс-банка»… «Танекс-банка», – поправилась она, заметив, как у меня от удивления вытянулось лицо. – Между прочим, очень приятный и положительный с виду мужчина. Мне неловко. За десять минут я разбила сердце женатому человеку.

– Напомни, – откашлявшись, сказала я, – у тебя, кажется, сейчас ответственный менеджер с завода кока-колы. Наивный, доверчивый, но русским языком немного владеет. Пару дней назад ты еще не отправила его в отставку…

– И сейчас не отправила, – кивнула Шура, – он очень милый. А при чем здесь это?

Действительно, при чем?

– Последние выходные с этим парнем у нас прошли с превышением скорости, – похвасталась любвеобильная подруга. – Мы не заметили, как промчалось время. Только и успели лечь в постель… Ну требует душа тела, как ей откажешь?

– У тебя бывают выходные? Прости, хотела сказать, будни?

– Конечно. – Шура уставилась на меня как на болванку, не понимающую элементарных вещей. – Лично у меня, возможно, нет, но у этого подневольного парня – как у всех замордованных людей… Да что мы все о работе? Давай о тебе. Не нравишься ты мне, Евгения. Если так пойдет, то все мои усилия по приведению тебя в божий вид коту под хвост. Ну хорошо, в доме у тебя пока порядок, тут полный нормалек… – Она критически обозрела интерьер гостиной, которую я драила прошлой ночью, отчаявшись уснуть.

Я не стала ей напоминать, что порядок – частный случай беспорядка. В моей натуре постыдный пунктик. Пусть я даже сопьюсь, потеряю человеческий облик, но всегда в перерывах между запоями буду что-то чистить, драить, пылесосить, избавляться от вредоносных микробов и пылевых клещей. Такова натура, я хронически не выношу грязи. Я ее боюсь и трепещу перед ней. «Ангел чистоты ты мой, – ласково журил в первые годы нашей семейной жизни покойный Олежка, выплясывая на свежевымытом полу. – Жрица порядка ты моя, богиня уюта, мастерица клининга, чтоб тебя…» Шура Казначеева выражалась более конкретно. «Ты больная, подруга, – убеждала она, крутя пальцем у виска, – тебе лечиться надо. У тебя мизофобия – навязчивый страх перед грязью. Он же гермофобия – боязнь микробов. Он же бациллофобия, рулофобия и бактериофобия. Выбирай любое, что на тебя смотрит, – и пулей к психотерапевту, пусть он тебя вылечит. И не спорь. Ты переоцениваешь риск пагубного воздействия микробов». И бесполезно ей доказывать, что микробов я не боюсь, просто меня мутит от вида грязи…

Время летело незаметно, мы даже не почувствовали, как «уговорили» бутылку. Я жаловалась на жизнь, на то, что бизнес не идет, на недоброжелателей, на засаду в личной жизни (а встречи с пугливым прокурором – еще какая засада), а тут еще и сегодняшний случай, когда меня смертельно напугали…

– Забей, – твердила, как попка, Шура, – это было типичное недоразумение. Обычный грабитель – собирался тебя почистить. Его спугнули, и больше в этот подъезд он не придет. А если видел, что работала полиция, то подавно не придет… – Ее развезло, она была в своем репертуаре и вещала с надрывом: – Черт тебя подери, подруга, когда же ты выберешься из своего болота? Что в нем может нравиться? Продавай, к чертям, свои отстойные магазины – приличные люди по таким заведениям не ходят. Предлагают задешево – отдай задешево, пусть подавятся. Уезжай из этой квартиры – на хрена тебе такие хоромы? Приобрети нормальную «трешку», возьми приличную тачку… В общем, так, подруга. Первым делом, чтобы выбраться из жизненной ямы, тебе нужно поменять работу, молодого человека, место жительства, моральные принципы, сексуальную ори… – Она запнулась, но тут же снова заговорила: – Впрочем, последнее – на любителя. Встряхнись, начни хоть что-то делать. Ситуация, в которой ты застряла, тебя погубит. Мне жалко смотреть, как ты впустую расходуешь свои последние относительно молодые годы… Ты что, с соседкой познакомилась? – Вспомнив об этом, Шура попыталась сфокусировать на мне свой взгляд.

– Ну, вроде да, – пожала я плечами. – А что? Она в полиции работает, большим начальником… Она и вызвала группу… Эльвира спасла меня, между прочим…

– В полиции, говоришь… – задумалась подруга. – Знаешь, Евгения, это не страшно. Менты опасны, когда ты их не знаешь. Когда они твои соседи, это в корне меняет дело. Вот у меня когда-то был сосед по площадке, в ОМОНе работал… Впрочем, лирика, проехали. Держись за эту тетку, познакомься с ней поближе, так и быть, не буду ревновать. Слушай, а ты не знаешь, почему я тут сижу? – Шура мрачно уставилась на циферблат настенных часов. – Е-мое, уж полночь близится… – Она предприняла попытку встать с кушетки. Я успела метнуться, и посуда не пострадала, когда она рухнула обратно, взъерошивая свежевыкрашенную шевелюру. – Слушай, подруга, у тебя переночевать не найдется?

– Да ради бога, – пожала я плечами. – Четыре комнаты в твоем распоряжении.

– Хотя нет, поеду, – передумала Шура. – Боюсь у тебя ночевать, у тебя тут привидения, грабители, духи мрачные витают. Да и Рудик, опять же, заждался…

Она добрела до прихожей, втиснулась в сапожки, натянула куртку. Задумалась, в какой части света может пребывать ее сумочка, и очень удивилась, обнаружив ее на плече.

– Вот скажи честно, Шура, – спросила я, – как на духу. Ты правда в таком состоянии хочешь сесть за руль?

– А что не так с моим состоянием? – озадачилась подруга и погрузилась в глубокие раздумья. – Да, ты права, – кивнула она, – устала я сегодня… – и, порывшись в кармане, достала телефон и вызвала абонента. – Рудик, дорогой, ты готов за мной хоть на край света? Вот и славно, солнышко. Бери такси и дуй по адресу… Найдешь на лавочке свою любовь, а также ее машину. У тебя есть десять минут, Рудик, жми на все педали. Не уложишься в норматив – выйдешь в отставку… Ну, все, подруга, – дыхнула она мне в лицо выпитым и съеденным, – не скучай, не хандри, веди себя прилично. И помни, что я рядом и ты всегда можешь на меня положиться… Да, не забывай, что в мире есть много занятий поинтереснее работы. И второе: все твои желания сбудутся, стоит только расхотеть.