Агония - Николай Леонов Страница 4
Агония - Николай Леонов читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Мелентьев полагал, что чем меньше знаешь, тем труднее проговориться или наделать глупостей, и вообще лучше обойтись без смерти.
— Лишнее? — кипятился Воронцов. — Ты считаешь, что знать, кого ты посылаешь к бандитам, для меня лишнее? Или ты, — он ткнул Мелентьева пальцем в грудь, — мне, — он расправил плечи, — не доверяешь?
Мелентьев отличался завидным терпением, он выдержал паузу, когда Воронцов начал нехорошо бледнеть, спросил:
— Константин Николаевич, вы мне доверяете?
— Доверяю! Вот я тебе — доверяю!
— Благодарю, у вас маузер барахлит, давайте починю.
— Чего выдумал, именное оружие увечить.
— Серьезно? — Мелентьев смотрел участливо. — Вы не боитесь, что я вам динамит в ствол засуну, боитесь, поломаю от неумелости своей?
— Так-так, с подходцем, значит, — протянул Воронцов. — Ни шиша я, значит, в работе не петрю. Ясненько. Договорились.
Не найдя нужных слов, он смешался, махнул рукой и вышел.
За последние годы Воронцов в работе поднаторел, и Мелентьев лучше, чем кто-либо, знал это. Он перегнул умышленно: пусть Костя, так субинспектор про себя называл Воронцова, разозлится, ввод сотрудника в среду уголовников — дело опасное. Казалось, все предусмотрел Мелентьев, и вот Черняк и даже Пигалев о чем-то догадываются. А может, знают?
...Воронцов и Пигалев вошли в кабинет одновременно.
— Вызывали? — неожиданно обращаясь на “вы”, Воронцов молодцевато щелкнул каблуками и вытянулся.
Пигалев и Черняк переглянулись: может, перестановка произошла и Старика начальником назначили?
— Извините, что нарушаю субординацию, Константин Николаевич, и побеспокоил вас, — сказал Мелентьев. — История произошла неприятная. Товарищ Черняк конвоировал двух арестованных, которые его сбили с ног и скрылись.
— Так в чем дело? — Воронцов привычным жестом пригладил непокорный вихор. — Они должны были бежать или нет?
— Я предполагал, что побег будет организован с воли, мне нужны были их связи, — Мелентьев лгал так убедительно, что даже Воронцов ему начинал верить. — Черняка подстраховали и уголовников не упустили. Но уж раз они на воле, с арестом повременим, интересно, куда они направятся. Дело в другом, уважаемый Константин Николаевич. Оказывается, один из бежавших — наш сотрудник. Что это получается? Проводится такая серьезная операция, а субинспектор Мелентьев не в курсе дела? Как мне вас понимать? Мне не доверяют?
— Какой сотрудник? Кто такое придумал? — спросил Воронцов.
— Товарищи утверждают, — Мелентьев кивнул на Черняка и Пигалева.
— Ничего я не утверждаю, Иван Иванович, — плаксиво заговорил Черняк, болезненно морщась.
— Идите, — Воронцов отпустил сотрудников. Когда они вышли, резко сказал: — Досекретничались, Иван Иванович. Пигалев и Черняк друзья, вам, товарищ субинспектор, такое знать следует. Вы Черняка ставите конвоировать, а Пигалева — за бежавшими наблюдать, и надеетесь, что они не поймут, в чем дело?
— У меня других сотрудников нет, — Мелентьев вздохнул.
— Из-за чего сыр-бор разгорелся? — перебил Воронцов. — Кто-то где-то сказал, что какой-то Корень собрался банк взять... Он собрался, а мы все дрожим...
— Вы знаете, кто есть рецидивист, над которым вы изволите подшучивать?
Субинспектор Иван Иванович Мелентьев встретился с Корнем четверть века назад. Москва только отпраздновала начало двадцатого века, Мелентьева звали просто Иваном, служил он в уголовной полиции в отделе по борьбе с ворами, орудующими на улице, в магазинах, у театров. Московское мелкое жулье и многие деловые гастролеры Мелентьева хорошо знали, однако все равно попадались. Арестованные на него зла не держали, так как был он в работе справедлив и мзду не брал. Повязав с поличным, не издевался, не бил; встретившись с деловыми случайно на улице либо, скажем, в ресторации, на поклоны отвечал, мог и поговорить с человеком, и рюмочку выпить, профессией не попрекал, в душу не лез. В общем, был сыщик Иван Мелентьев у своих клиентов в авторитете, его по-своему уважали, однако встречи с ним, естественно, никто не искал.
Новый век для московской уголовной полиции начался тяжело. Первым вспороли сейф в ювелирном магазине на Тверской, против Брюсовского переулка. Затем, как грецкие орехи, раскололись сейфы помельче: на механическом заводе в Садовниках, в мебельном магазине Петрова на Большой Дмитровке, в конторе металлосиндиката на Мясницкой. Стало ясно, что работают серьезные медвежатники, но у Ивана Мелентьева голова от этих дел не болела, его подопечные сейфов не потрошили, в худшем случае ширмач-техник карман взрежет у заезжего купца, ну капелла мошенников-фармазонщиков продаст какой-нибудь мещаночке ограненное Стекло каратов в десять...
Но вот вспороли знаменитый патентованный сейф Сан-Галли в Центральном банке, убив при этом сторожа и двух чинов наружной службы. Сто пятьдесят тысяч радужными “катеньками” вылетели из государственной казны на волю и скрылись в неизвестном направлении.
“Найти! Разыскать немедля!” — разнеслась команда по департаменту полиции. Сыщики уголовной полиции взялись за дело серьезно. Не потому, что, срывая голос, кричал в кабинете с мягким ковром и всегда зашторенными окнами директор. И потеря государевой казной ста пятидесяти тысяч не расстроила сыщиков, и зла они против воров не имели: труд у них опасный и малодоходный. Вор — человек по-своему полезный, так как на весах общества на другой стороне стоит, а чтобы равновесие поддерживать, на этой стороне сыщиков надо держать, зарплату им исправно платить, пусть и не большую, но и не маленькую.
Сыщики взялись за дело на совесть потому, что убили двух их товарищей. Убили, не отстреливаясь, когда от страха нутро дрожит и глаза в холодном поту плавают, убили не в схватке за свою свободу и жизнь — такое и раньше случалось. Убили расчетливо, спокойно зарезали, как режут скотину к празднику, заранее взвесив и подсчитав, сколько понадобится, чтобы насытиться до отвала.
Такое убийство товарищей сыщики прощать не могли. Найти и повесить, чтобы все уголовники видели: ты бежишь, я догоняю — одно, я хватаю, ты защищаешься — другое, а убивать спокойненько, с заранее обдуманным намерением — такого не позволим. И затрещали двери воровских притонов, которые оберегали сыщики, как последнюю лучину: мало ли кто нужный зайдет на огонек... И в квартирах рангом повыше побледнели внешне благопристойные мужи-содержатели, крестились, приговаривая: “Сохрани, святая богородица! Сколько лет дружим, господин начальник, сколько душ вам отдал! Неужто запамятовали? “
“Кто? Кто? Отдайте, и мы вернем вам покой! Отдайте!” И в дорогих притонах летели на пол карты, золото и серебряные блюда, рвались с треском шелка. Здесь били для страху.
“Кто? Кто? Отдайте!” И в сером, еле угадывающемся рассвете сапоги били под ребра, срывали одурманенных водкой и марафетом людей с кроватей, тащили в участок. Здесь били серьезно.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии