Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова Страница 4

На мгновение у меня возникла мысль подключить к делу родную милицию, но я быстро отвергла эту идею. Тот, кому меня проиграли, – любой из тех, кому Волошин мог меня потенциально проиграть, – в состоянии с потрохами закупить всех наших стражей правопорядка. У ментов – зарплата от государства, у Вахтанга Георгиевича и Геннадия Павловича – твердая валюта. Это раз. А два – у меня не было надежных знакомых в этой части нашего общества. Нет, имелся один… Но он не пойдет.

Этот самый подполкаш проживал с моим предыдущим в одном подъезде, и познакомились мы все при весьма любопытных обстоятельствах. Подполковник Суравейкин отмечал что-то с приятелем в своей машине, стоявшей прямо за «запасной» машиной Сергея – «Вольво-850», у нас под окнами. Потом подполковник решил куда-то поехать и стал выруливать из-за «Вольво». Догадываетесь о результате? Я выскочила на улицу, памятуя о том, как Сергей любил свои драгоценные тачки, и сообщила Суравейкину, что сейчас позвоню своему, чтобы они сами между собой договорились, как положено. Суравейкин с красной рожей выполз из своей колымаги («Жигули» шестой модели), выпятил грудь и стал громогласно информировать меня о том, кто он, а кто я. Я не растерялась, запомнила номер, ретировалась в квартиру, позвонила своему, он, в свою очередь, – кому-то там в ГАИ. Суравейкин выехал со двора как раз к встречающим его коллегам, правда, по пути успел врезаться еще и в мою любимую «Оку». Как из двадцати машин, стоявших у нашего дома, он выбрал принадлежавшую именно мне, остается до сих пор великой тайной.

Сергей вечером был злой как черт. Звонок Суравейкину отложил до следующего дня, чтобы тот успел протрезветь. Я все-таки опасалась, что у нас ничего не выйдет – в смысле, получить компенсацию за испорченные машины. Как-то я с детства приучена не связываться с милицией. Но мой предыдущий не сомневался в успехе.

– Заплатит, – заверил меня Сергей, а потом мечтательно спросил: – Ты знаешь, на что человек может долго смотреть?

Я не знала. Я ни на что не могу. Предполагаю, что мужики могут на меня. Нет, не могут, им не сдержаться, штаны разрываются. А поэтому тянут в койку.

Оказалось, по мнению моего предыдущего, – что на воду, огонь и на то, как другой работает. Мечтой Сергея было заставить Степана Трофимовича заняться ремонтом лично прямо у нас под окнами, поскольку это доставило бы Сереже (откровенно говоря, и мне тоже) неслыханное удовольствие. Правда, когда на следующий день мой позвонил подполковнику и представился хозяином машин, в которые господин Суравейкин вчера врезался, тот, видимо, в свою очередь, наведя справки о соседе, тут же заявил, что ремонт будет произведен в кратчайшие сроки в его гараже. Что и было сделано. Догадываюсь, что не руками Степана Трофимовича. Потом мой с подполковником дружно напились у нас дома. Суравейкин не сводил с меня сального взгляда и после этого всегда здоровался. Правда, жена его меня возненавидела с первой нашей встречи. Но я ее прощаю: ее можно понять, если посмотреть вначале на нее, а потом на меня. Или наоборот. Да и вообще, бабы меня не любят.

Словом, я решила не обращаться к Суравейкину. Возможности его явно ниже волошинских (как и других партнеров Олега по карточной игре), наверное, он что-то и сделает для меня (чтобы хотя бы разок трахнуть), но полную защиту обеспечить не сможет. Требовалось думать дальше.

Оставались представители других органов. У меня имелся знакомый в ФСБ. Александру Петровичу было лет пятьдесят, видов он на меня никаких не имел (должно быть, вследствие девальвации ряда мужских достоинств – другого объяснения найти не могу), но относился хорошо. Можно сказать, по-отечески. Жил дядя Саша один, на два этажа выше меня по месту прописки, в такой же однокомнатной квартире.

Познакомились мы с ним в один из периодов моего проживания на Пулковском. Я возвращалась вечером с какой-то тусовки (одна, потому что и бизнесмены, и бандиты на тот момент осточертели) и увидела дядю Сашу, предпринимавшего безуспешные попытки попасть ключом в дверь парадной (у нас и парадная запирается). Никитин внешне выглядел вполне прилично и нисколько не походил на ненавистный мне на тот момент типаж «спонсора». Я решила помочь человеку, которого при первой нашей встрече приняла за научного работника: открыла дверь парадной, дверь его квартиры, довела до кровати, стянула ботинки, развязала галстук.

Полковник Никитин позвонил на следующий вечер, поблагодарил. Когда я жила дома, мы регулярно общались, да и, заглядывая к себе в квартиру, я не забывала и его. Дядя Саша всегда очень подробно интересовался моими делами и знакомыми. Профессиональная привычка? В общем, можно сказать, отношения с ФСБ у меня складывались гораздо лучше, чем с МВД. Дружили домами. Так что для начала я решила обратиться за советом к дяде Саше. Почему бы ему не помочь мне? Кто его подкармливал горячей пищей? Кто развлекал разговорами в долгие зимние вечера? Может, он потом как-то использовал полученную информацию, звездочку очередную получил – я же не интересовалась. И, между прочим, я у него еще ничего никогда не просила. Просто оказывала посильную помощь. По-соседски. Потому что он хороший мужик, этот дядя Саша Никитин. Никогда не сказала бы, что кагэбэшник. Может, потому что не сидел в известном здании на Литейном, дом четыре (я имею в виду в кабинете), а вначале в загранку плавал, а затем каким-то там боком какой-то закрытый НИИ курировал? Поэтому я, наверное, и приняла его за научного работника при первой встрече – окружение наложило свой отпечаток. Баек он мне много рассказывал про свои похождения в молодые годы. Вот только жизнь у него не сложилась. Остался один на старости лет. Ну, не совсем, конечно, на старости – другие в его годы еще те рысаки… Заводят подружек вроде меня. Детей он не нарожал, а жена к какому-то старшему чину сбежала. Чего бы ему мной не заняться? Вернее, моим делом? По-соседски. Потом еще мне спасибо скажет, что развеяла рутину. Опять же я точно не знала, служит он сейчас, не служит…

Я решительно встала, подхватила рюкзачок и спортивную сумку, набитые самыми необходимыми вещами (как повезло, что сейчас лето, а не зима!), и отправилась пешком по лестнице. Может, пожить пока в квартире дяди Саши? Ну, послушаем, что он скажет. Только добудиться его надо, а то самый сон – четыре утра. А если он еще с подпития… Ой, господи!