Саботаж - Артуро Перес-Реверте Страница 4

– Я не мстить пришла, – пробормотала она после долгого молчания.

Покрутив ручку, приспустила стекло. Выбросила сигарету, и поток воздуха рассыпал по салону сноп искорок.

– И примкнула к тем, кто готовил восстание, задолго до казни отца и брата. Для меня это крестовый поход против безбожных марксистов и сепаратизма.

Фалько безразлично кивнул. Показались первые дома Андая и дорожный указатель с названием городка.

– Сознание того, что ты причиняешь им вред, сильно помогает, – произнес он без выражения и как бы подводя итог.

– Сознание того, что ты причиняешь вред… – повторила Малена, хлопнув по ободу руля. – Звучит неплохо. А когда ты убиваешь, совесть потом не мучает? Или ты слишком много убиваешь? И можно ли убивать слишком много? Такое вообще бывает?

Фалько помолчал несколько секунд, делая вид, что раздумывает. На самом деле думать ему было не над чем.

– Можно, – сказал он наконец.

– А неприятные воспоминания бывают?

– Иногда.

– Я спрашиваю себя, как ты несешь бремя такого…

Фалько погасил сигарету в пепельнице на дверце и выбросил окурок.

– Легко несу.

Малена заговорила не сразу.

– Странный ты тип, тебе это известно? – со вздохом произнесла она. – Вселяешь тревогу, точнее говоря. Думаю, мне лучше не работать с тобой.

– Тебе предстоит еще одна нелегкая процедура.

– О чем ты?

Фалько показал вперед – туда, где фары в этот миг высветили надпись по-французски: «Таможня». Потом вытащил из ящика «браунинг», проверил, дослан ли патрон в казенник, и сунул оружие обратно.

– Приехали.

Слева от шоссе рядом с зажженным фонарем стояла жандармская караульная будка. Справа точно такой же освещал белое здание таможни. В нескольких метрах за красно-белым опущенным шлагбаумом тянулся темный и прямой «Всемирный мост», а на другом конце виднелись в отдалении огни испанской таможни.

– Мотор заглушишь, только если прикажут, из машины не выходи, – распоряжался Фалько. – Возникнут сложности – жми на газ, сноси шлагбаум и дуй без оглядки на ту сторону.

– А ты?

– Это не твоя забота. Если что пойдет не так – сделаешь, что я сказал, со мной или без меня… Поняла?

– Поняла.

Жандарм возле караулки помахал фонарем, и Малена затормозила метрах в десяти от шлагбаума. Фалько насчитал рядом еще троих жандармов: один стоял у шлагбаума, двое – в дверях таможни.

– Погаси фары и опусти стекло.

Малена повиновалась, не выключая мотора. Жандарм подходил слева. Фалько, пока горели фары, успел различить сержантские шевроны.

– Добрый вечер, – сказал жандарм по-французски. – Ваши документы.

Перегнувшись, Фалько подал в окошко два паспорта. Вымышленные имена, несуществующие адреса в Сан-Себастьяне, но фотографии настоящие. Паспорта не новые, со всеми печатями и штампами и подозрений вызывать не должны. Сеньор и сеньора Уррутиа. Хорошо одетая, подкатившая на хорошем автомобиле респектабельная буржуазная пара. Им явно нечего скрывать.

– Припозднились, – заметил жандарм по-испански, при свете фонарика проверяя документы. – Откуда следуем в столь неурочный час?

– Из казино в Биаррице, – невозмутимо ответил Фалько.

И, не отводя глаз, встретил пронизывающий взгляд из-под козырька кепи.

– Сопутствовала ли вам удача? В выигрыше или продулись? – спросил жандарм.

По-испански он говорил с заметным акцентом, картаво произнося «р».

– Всякая удача относительна, как сказал бы Эйнштейн, – пожал плечами Фалько.

– Вас интересует Эйнштейн?

– Даниэль Дарьё ^[6] – больше.

Фалько удовлетворенно отметил, что ждал именно такого обмена репликами. Луч фонарика скользнул по ногам Малены, все еще открытых выше колен. Потом пошарил по салону автомобиля и наконец уперся в лицо Фалько.

– Есть что задекларировать?

Фалько очень естественно покачал головой:

– У нас с собой корзина для пикника и чемоданчик с личными вещами.

– И все?

– Все.

– Заглушите мотор.

Малена повернула ключ в замке зажигания, и едва ощутимое подрагивание «пежо» прекратилось.

– Будьте добры, откройте багажник.

Голос жандарма был деловит и сугубо официален. Фалько, избегая тревожного взгляда Малены, вылез из машины, поднял воротник пиджака. От близкой реки Бидасоа и с моря тянуло холодной сыростью.

Хотя все вроде бы шло, как было предусмотрено, он внутренне подобрался. Напрягся, приготовившись драться, или убегать, или к тому и другому по очереди. Быстро оценив обстановку, отметил, как сонливы и расслаблены двое жандармов у дверей таможни и третий у шлагбаума. Однако у каждого на плече висела винтовка. Если что пойдет не так и Малена, исполняя его приказ, рванет отсюда, шансов добежать до испанской заставы у него мало. Хотя на мосту темно, вполне могут свалить выстрелом в спину. Пули, как известно, дьявол направляет.

Он поглядел на металлическое ограждение моста и на темные купы деревьев слева от караулки. Все это было тщательно рассмотрено при свете дня. Один вариант – найти спасение там. А другой, попроще – не сопротивляться аресту, и пусть все идет своим чередом. Если Малена сумеет смыться, французы мало что смогут предъявить ему: незначительный инцидент, обычная история на границе с воюющей Испанией. Проблема, которую с легкостью разрешит вмешательство консула и толика денег, сунутых кому надо.

Он подошел к корме «пежо», остановился рядом с жандармом. Отпер багажник, медленно поднял крышку, чувствуя, как застучала кровь в висках, и холодно прикидывая, куда бить жандарма, если сейчас кое-что обнаружится.

Луч света прошелся по корзинке, по чемодану и по неподвижным одеялам. На виду больше не было ничего. Сологастуа, с облегчением убедился Фалько, не шевелился и не хрипел. Его словно бы и вообще не было. Хлороформ продолжал оказывать свое благотворное действие.

– Все в порядке, – заключил жандарм и погасил фонарик.

Он даже ни к чему не прикоснулся. Фалько мягко прихлопнул крышку, меж тем как сердце забилось в прежнем нормальном ритме. Трое других жандармов не тронулись с места. Действительно, все было в порядке. Пятьдесят тысяч франков, которые два дня назад Фалько самолично вручил в префектуре Андая, оказались превосходным смазочным материалом. Дело упрощалось еще и тем, что среди жандармов было много бывших членов «Огненных крестов» – политической французской группировки фашистского толка.

– Можем ехать? – спросил он.