Русский Рэмбо для бизнес-леди - Александр Звягинцев Страница 38

– Я насмотрелась крови на работе, – сказала Аня.

– Вы медсестра в операционной?

– Нет, врач-травматолог на "Скорой". Я всегда как на войне.

– А я голодный, – сказал Скиф.

– Пойдемте домой, я вас накормлю.

– Нет, пойдемте в кафе, я вас накормлю. – Скиф галантно подставил ей локоть.

Аня смутилась:

– Я уже забыла, как под руку с мужчинами ходят.

В чистеньком кафетерии на десяток столиков сидели всего лишь три школьницы за стаканчиками с мороженым Спиртного и пива тут не подавали.

– Вы, пожалуйста, не пейте. Иногда сюда мужики выпивку приносят. Их милиция с позором гонит.

Лучше дома выпейте, у меня кое-что найдется, – сердобольно произнесла Аня.

– Я так похож на алкоголика?

– Нет, но… После лагеря мужчины часто помногу пьют.

– Что-то у нас не о том разговор, Аня. Вы простите меня за вчерашнее. Мне очень горько за эту обиду, я ведь знаю вашего отца.

– И я вас еще девчонкой видела. Вы к нам с мамой заходили, когда в отпуск приезжали. От отца посылку передали. Дыни, помню, были сушеные.

– Но тогда вы жили в Ясеневе в трехкомнатной квартире на Литовском бульваре возле кинотеатра "Ханой".

– Там сейчас мама с сестрой живут. А я ведь уже побывала замужем. Эту квартиру нам сделали родители мужа, разменяли свою пятикомнатную.

Скиф не так представлял себе этот разговор. Он думал, что Аня примется рассказывать о знакомых, однополчанах, но она была его лет на двенадцать моложе. Что у них могло быть общего? Его обманула ее чересчур взрослая внешность. Иногда ее можно было принять почти за его ровесницу.

– Я хотел бы, – наконец-то осмелился Скиф подойти к главному, – встретиться с полковником Павловым, если вы не против.

Скорбные огоньки заметались в глубине ее глаз.

– Папа погиб при выводе войск из Афганистана. – И, чего-то смутившись, она зашторила эти огоньки взмахом ресниц.

– Вчера я встречался с однополчанами. Мне никто не сказал об этом.

– Все предпочитают об этом молчать, Скиф. Он погиб в Москве. Застрелился в машине, когда его везли из аэропорта. Так сказали люди из прокуратуры.

– Могу сказать лишь одно, Аня: гвардии полковник Павлов офицерскую честь на медные пятаки не менял.

– И мужа моего вы знали. Леша Белов, после вас командовал батальоном.

– Лешка Белов такую женщину бросил?!

– Леша Белов… Майор Белов погиб в Чечне в первую же неделю войны. Тело так и не нашли. Похоронили какие-то тряпки военные. В церкви свечку поставила…

Застучали дробные молоточки в голове Скифа – последствие контузии под Скопле, – сжались ладони в кулаки. Бетонной плитой навалилась вдруг на плечи тоска. Тоска и щемящая жалость к сидящей напротив, красивой и распятой за чужие грехи, как сама Россия, молодой женщине – дочери его боевою командира.

– А вы не бандит и не рэкетир? – вдруг с наивной простотой спросила Аня.

Преодолевая боль в висках, Скиф оторопело посмотрел на нее.

– Не обижайтесь, – спохватилась она. – Столько наших общих знакомых пошли так зарабатывать. Даже меня по старой памяти подкармливать грязными деньгами пытались.

– Не взяли?

– Страшно, – она, как маленькая, зябко повела плечами. – И про вас мне такие страхи рассказывали.

Будто вас уже и повесили за зверства на Кавказе и что вы в Сибири какую-то армию собрали и грабите железную Дорогу. Я когда вашу жену по телевизору вижу, так все эти россказни вспоминаю.

Скиф по-настоящему рассмеялся.

– Мне очень жаль, что я ненароком впутал вас в эти игры, которые крутит кто-то там за моей спиной.

А так бы хотелось хоть изредка наведываться к вам в гости.

– Правда? – обрадовалась Аня. – Так ходите почаще, пожалуйста.

– Я на вас только беду накличу, – невесело покачал головой Скиф.

– Куда уже больше, – улыбнулась Аня.

Дома их встретил Засечный, голый по пояс, с завернутым в полотенце пацаном на руках. Тот изо всех сил дрыгал ногами.

– Ты откуда это, Семен, родню завел?

– Это Борька по кличке Баксик. В гаражах на тряпках спал. Чернее негра ночью… Вот взял, чтоб отмыть добела Знакомьтесь.

– Да мы уже по гаражу знакомы. Семен, его родители всполошатся, еще с милицией начнут разыскивать.

– Его родители сами, как черт от ладана, от милиции шарахаются. Батя его сел, и, видать, надолго, а мать мы на Курском вокзале навестили. Валяется на полу в переходе, морда коричневая, как у торговки в Мозамбике.

– Давайте-ка его мне, – сказала Аня. – Вы столько грязи на нем оставили.

– Мало тебе, что сам чуть пулю в голову не получил, так еще и мальчишку хочешь погубить.

– Не бойся, Скиф, я уже с Лопой договорился. Он его к себе в этот детский сад на службу в казачки возьмет.

– Мал он еще для службы. Ему учиться надо, – вконец расстроился Скиф. – Может, к деду Ворону его подкинуть, – сказал он, вспомнив, как на зоне старик часами просиживал у окна, наблюдая за детскими играми по ту сторону колючей проволоки.

– Ага-а, твой Ворон его быстро воровским авторитетом сделает! – возмутился Засечный.

– Много ты понимаешь в людях, Семен, – окрысился Скиф. – Знал бы ты, скольких таких подранков дед оглоедам на зоне растоптать не дал.

Боясь простудить мальчишку, на ночь форточку открывать не стали. Наутро от трех мужиков в комнате стоял такой казарменный дух, что Аня с непривычки поморщилась. С нею простились коротко.

Скиф – с надеждой встретиться с единственным в Москве человеком, с которым чувствовал себя, как с родными в далеком детстве.

* * *

Расчет Скифа оправдался. Ворон, нахохлившись, выслушал короткую историю мальчишки и в сердцах бросил:

– Итит иху мать, людей мордуют, аки тварей безгласных! Видно, и впрямь дожили до дня судного…

– Так что, птица вещая, берем пацана в сыновья полка? – спросил Скиф.

Ворон сердито сверкнул глазами из-под кустистых бровей.

– Какого еще полка? – положил он на голову Баксика свою клешню. – Обойдемся как-нибудь без ваших полков. Он учиться будет, а вы уж воюйте без него, коль охота такая у вас.

Одному из своих вертухаев Ворон сунул пачку долларов с наказом тут же смотаться в "Детский мир" и купить дитю все, что тому положено по возрасту его и по статусу его паханского внука.