Серебряная река - Бен Ричардс Страница 37

– Да, в общем… Как мама?

Сестры переглянулись и некоторое время молчали.

– Не очень хорошо, – ответила Джо тихо, чтобы не слышала Роза.

– Мы поедем на машине? Музыку можно завести? – вмешалась Роза. – Можно завести «Спайс Гелз»?

– Боюсь, что у меня их нет…

– Зато есть у Розы… – Марианна злобно усмехнулась. – Милая, пойди принеси свою пленку. Папа не против, чтобы ты послушала «Спайс Гелз» у него в машине.

Ник рассмеялся.

– Обвели вокруг пальца. Нет, конечно, папа не возражает. Когда у вас появится Овсянка?

– На следующей неделе. У кошки Люси родились дети, и мы возьмем одного из них.

– У кошки Люси родились котята, – сказала Марианна, наклонившись, чтобы поправить ленточку в волосах дочери. – Дети бывают у людей. У кошек бывают котята. А что бывает у собак?

– Котята, – ответила Роза с надеждой.

– Нет, не будь дурочкой. У собак бывают щенки.

По дороге Роза подпевала своим «Спайс Гелз», особенно песне «Spice Up Your Life», которая даже Ника заставила барабанить пальцем по рулю.

– Кто из «Спайс Гелз» тебе нравится больше всего? – спросил Ник Розу.

– Герл Громкость! – крикнула Роза. Очевидно, она была не в настроении отвечать на дальнейшие вопросы о котятах, щенках и любимых «Спайс Гелз».

– Мне нужно заехать на работу, – сказал Ник. – Нужны кое-какие бумаги. Поможешь мне?

Роза важно кивнула.

Когда Ник приехал в офис, там не было никого, кроме уборщиков. Отец усадил Розу на стол и дал ей в руки несколько огромных цветных скрепок для бумаг, а сам быстро просмотрел распечатки интервью с человеком, который был заместителем генерального секретаря профсоюза Рона Драйвера во время судебного разбирательства.

– Hola, linda [59], как тебя зовут?

Ник обернулся и увидел, что уругваец-уборщик, которого он встретил в клубе «Саблайм», улыбается Розе. Она разыграла крайнюю застенчивость, спрятав голову за руку Ника.

– Ее зовут Роза. К сожалению, я не знаю вашего…

– Меня зовут Орландо, – сообщил уборщик. – Мне нравится твоя лента, – обратился он к Розе, – она очень красивая.

– Я вас давно не видел. – Ник сложил свои бумаги. – Я хотел поговорить с вами о клубе «Саблайм».

Уборщик кивнул.

– У меня заболел сын, и я несколько дней не ходил на работу.

– О господи! Ему уже лучше?

– Да, он поправляется. У него менингит. Можно я возьму вашу корзинку?

Ник посмотрел вниз на пол, где все еще валялись кусочки его обеденного сэндвича.

– Я сейчас все соберу…

Уборщик пожал плечами и улыбнулся.

– Странное совпадение – то, что вы убираетесь здесь и там…

– Где я только не работал.

– Должно быть, это утомительно – пахать на двух работах?

– Да, но я убираюсь там не каждый вечер. Деньги платят хорошие, и там лучше, чем во многих других местах. Впрочем, я, возможно, вскоре оттуда уйду. Слишком далеко ездить. Я пошел туда, только чтобы подменить друга.

Уборщик вывернул корзинку Ника в черный пластиковый мешок и поставил ее обратно.

– Что за люди в этом клубе? Драки там часто бывают?

– Драки? Нет. Случаются, конечно, иногда. Но очень быстро прекращаются. Охранники такие, что с ними лучше не связываться.

– Да, я их видел. А как насчет наркотиков?

– Вы делаете программу о наркотиках?

– Нет, я пока не делаю никакой программы. Я просто пытаюсь составить представление об этом клубе.

– Я думаю, в целом там нормально. Бывают драки, но нечасто. Есть и наркотики, но так, самую малость.

– Охранники торгуют наркотиками?

– Не уверен. Но не думаю, что кто-то, совершенно посторонний, может прийти туда и начать продавать наркотики.

– А те, кто продает наркотики, делают это открыто?

Уборщик снова пожал плечами.

– Смотря что вы понимаете под словом «открыто». Не то чтобы открыто. Но начинаешь узнавать их в лицо. Некоторые из них – девушки. А если я могу узнать их в лицо, то, думаю, охранники тоже.

– А что представляют собой охранники?

– Охранники везде одинаковые. У меня с ними нет дел. Они особенно и не разговаривают с нами.

– А не слышали вы что-нибудь об убийстве? Об охраннике, которого посадили за то, что он кого-то избил до смерти?

Уборщик нахмурился и оперся об угол стола. Роза легла на спину и стала перекатываться к краю стола. Ей стало скучно. Ник выставил руку, чтобы не дать малышке свалиться вниз.

– Это было давно, еще до того, как я начал работать. Я там не так давно.

– Вы не знаете, из-за чего это произошло? Кажется, из-за девушки.

– Не знаю. О девушке я ничего не слышал.

– А Терри Джеймса вы знаете?

– Я знаю достаточно, чтобы держаться от него подальше. Я ведь всего лишь уборщик. У нас с этими людьми нет особых дел. Скорее с барменами…

– С барменами? Там есть администратор бара, Тревор Хупер. Вы его знаете?

– Знаю.

– И что вы о нем думаете?

Уборщик вздохнул.

– Он умный человек, но жизнь его потрепала. По этим причинам он иногда жестоко относится к людям – к некоторым из своих сотрудников. Парень озлоблен.

Ник удивился. Он допускал, что НВ может кого-то унизить, но не представлял, что в нем много резкости. Его острый язычок показался Нику скорее лаконичным и веселым, чем злобным. Но Нику не приходилось с ним работать, и он легко мог поверить в то, что НВ нетерпимо относится к лодырям и не выносит неповоротливости, особенно потому, что сам все делал основательно и точно. Уборщик заметил удивление Ника.

– Да нет, в целом он руководитель неплохой.

– Папа, я хочу есть, – захныкала Роза.

Ник смотрел, как его дочь катается по столу. Все цветные скрепки она сбросила на пол.

– Мне сейчас нужно отвезти дочь домой, – сказал он уборщику, – но я хотел бы еще с вами поговорить. Вы будете на работе на следующей неделе?

– Во все дни, кроме четверга. Это мой выходной.

– Хорошо, мы поговорим на следующей неделе. Извините… не могли бы вы еще раз назвать свое имя?

– Меня зовут Орландо.

– Очень приятно, а меня – Ник. Уборщик улыбнулся и погладил Розу по голове.

– Я знаю. Ciao, mi amor [60].